сказала преподаватель иностранного языка, – словарный запас у него богатый. Вот произношение отвратительное. Он мне объяснил, что сам учил язык по древнему учебнику, который нашел в библиотеке. Там объяснялось, как звуки проговаривать, но, конечно, он ничего не понял. Заодно с английским парень освоил латынь и древнегреческий, там нашлись пособия и по этим языкам.
– В нашей гимназии Сереже делать нечего, – повторила заведующая, – мы его ничему научить не можем.
– Скорей он нас научит, – засмеялась «англичанка», – в детском коллективе мальчик не приживется. Слишком уж необычен, умен и образован. Отдайте парнишку в гимназию Льва Майнштейна, он только таких и берет.
Решеткин снял очки, протер их и снова надел.
– Вот, собственно говоря, и все. Школа Майнштейна была прекрасной. Сережа там просто расцвел. Затем был мединститут, который парень окончил с красным дипломом, ординатура. На выходе мы получили прекрасного, умного врача, пока кандидата наук, но Сережа молод, дорастет еще до докторской мантии и академической шапочки. Со временем я построил медцентр, Сережа сейчас заведует там отделением и стал моим заместителем. Это не кумовство, это по заслугам. Вам не кажется странным, что Евгения озаботилась поисками пропавшего сына спустя много лет? Где она раньше-то была? В тюрьме сидела?
– Нет, работала в банке, – уточнила я, – вы правы, если Кабанова мать Сергея, то ее поведение более чем странно.
Хозяин кабинета шумно вздохнул.
– Не скрою, меня взволновало появление матери. Думаю, надо решить вопрос радикально. Поговорю с Сергеем, попрошу его сделать анализ ДНК, и узнаем истину. Дама может оказаться глупой мошенницей, она случайно узнала историю Сергея и решила поживиться. Мы не скрывали усыновление, друзья в курсе. Да и как объяснить появление в семье подростка? Но на всех углах о том, как мы обрели сына, не кричали. Круг общения у нас достаточно велик, а то, что знают двое, становится через некоторое время известно многим. Если Кабанова врунья, то она откажется от анализа ДНК. Позвольте теперь задать вам вопрос. Чем дольше я смотрю на вас, тем больше вы мне напоминаете Оленьку, добрую знакомую Али. Они часто встречались на сборных концертах. В советские времена эти мероприятия пользовались большой популярностью и были серьезным финансовым подспорьем для людей искусства. Аля часто выступала с бессмертной хореографической миниатюрой «Умирающий лебедь». Знаете ее?
– Да, – кивнула я, – поставлена Михаилом Фокиным в тысяча девятьсот седьмом году для балерины Анны Павловой на музыку Сен-Санса из сюиты «Карнавал животных».
– У вас глубокие музыкальные знания, – заметил Николай Викторович.
– Я окончила консерваторию по классу арфы, – пояснила я.
– Так, так, – проговорил академик, – вместе с Алей на концертах часто бывала Оля, певица. Голос чарующий, Аля и Оля стали поддерживать отношения, ходили друг к другу в гости. Потом Оля родила дочь, осела дома, перестала выступать. Муж у нее был блестящий генерал и ученый. Пару раз Оленька к нам приезжала с девочкой, звали ее… э… э… русское имя