это кто-то из вас блюдце двигал, – пренебрежительно проговорил он, – придет к вам дух, ага. Рты пошире раззявьте, дебилы медиумные.
– О, дизайнер, я видел его работы, – проводил его взглядом Андрей. – А в вашем доме много всяких… интересных людей.
– Достаточно, – благодушно согласился Томас, – а где ваш талантливый музыкант с синими волосами и моя почти что дочка Ниночка?
– Они убежали, взявшись за руки, – ответил длинноволосый дядька.
– Келла нашел себе девушку?
– Ниночку Журавль! Замечательная пара! Я вам о ней все-все расскажу.
– Кей, ты знал, что у Келлы есть девушка? – почему-то спросил Андрей у второго музыканта, все еще сердитого, как двести тысяч крокодилов.
– Я что, шпион? Откуда мне все про него знать? Андрей, мне тоже пора.
– Уже? Ты же не видел ничего.
– С одной девушкой поговорить хочу, – убрал со лба челку молодой человек.
– Ну-ну, – скептически посмотрел на него менеджер.
Со мной, что ли? Не хочу я с ним говорить.
Но Кей просто-напросто вновь поступил по-своему. Взял меня за руку и потащил за собой.
– Не гуляйте долго, – раздался вслед радостный голос Томаса, – до полуночи не задерживайтесь! А вообще, можете не приходить домой этой ночью! Андрей, милая пара, правда?
– Я чего-то не улавливаю здесь…
– В этом доме ничего и не надо улавливать, – и эти слова, сказанные кем-то из гостей отца, были последними, что я расслышала.
– За мной, – отрывисто сказал Кей, спускаясь по лестнице. Лифт проигнорил.
– Эй! Куда?
– Куда я скажу. Я теперь понимаю, почему ты такая, – проговорил Кей, таща меня за собой – а спускался он быстро: еще бы, с такими длинными ногами медленно ходить просто неприлично.
А мне вообще-то немного больно! Но я не сказала ему ни слова об этом.
– Какая?
– Легкодоступная, если верить этой старухе.
– Сам ты такой, мало ли что она обо мне говорит. Бред какой-то! Она с ума сошла!
– Не мало она говорит и очень интересно, – возразил он и молчал до тех пор, пока мы не оказались во дворе дома, освещенного фонарями.
– Садись, посидим, – кивнул на лавку парень.
Ну вот, совсем не романтично сидеть в собственном дворе, в котором ты знаешь каждый кустик. Хорошо хоть почти все листики распустились, и двор теперь не голый, а зеленый, нарядный.
Кей откинулся на спинку скамьи и закрыл глаза. Я сидела на самом краю лавки и тоже молчала. И чего мы сюда пришли?
Я повернула голову и посмотрела на блондина. Когда он вот так вот закрывает глаза и, не двигаясь, откидывает голову, словно бы спит, он кажется милым и усталым от всего ребенком. Почему же когда он открывает рот, то говорит только одни гадости?
Я рассматривала лицо Кея, тайно чему-то радуясь.
Еще скажи – когда я вижу его прекрасную физию, я словно прикасаюсь к какой-то тайне.
Ага…
Я просто в умилении.
Да…
Слушай,