некоторые люди становятся учеными, так же как другие – солдатами, только потому, что они больше ни к какому делу не пригодны.
Человек любит общество, будь это даже общество одиноко горящей свечки.
Что? Разбираться в деле, о котором споришь? Я утверждаю, напротив, что для спора необходимо, чтобы по крайней мере одна из сторон ничего не понимала в этом деле, и в так называемом оживленном споре, в момент его высшего проявления, обе стороны ничего не должны понимать в нем и даже не ведать, что они говорят.
Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право.
Чтобы увидеть новое, необходимо сделать нечто новое.
Эту книгу нужно сначала подвергнуть обмолоту.
Я благодарю Бога тысячу раз за то, что он сделал меня атеистом.
Я всегда находил, что чем меньше ученый может доказать в трудах по естествознанию свое собственное величие, тем больше склонен он постоянно доказывать величие Божие.
Я убежден, что, видя себя в других, не только любишь себя, но и ненавидишь.
Шарль МОНТЕСКЬЕ
(1689–1755), французский философ-просветитель
Большая часть людей более способна к великим делам, чем к добрым.
Большая часть того, что делает нас счастливыми, неразумно.
Все мужья некрасивы.
Все хотят приобрести райское блаженство по самой дешевой цене, какая только возможна.
Героизм, согласный с моралью, мало нас трогает; лишь героизм, который разрушает нравственность, вызывает в людях и удивление, и восторг.
До чего же мал промежуток, отделяющий время, когда мы еще слишком молоды, от времени, когда мы уже слишком стары.
Еврейская религия – старое дерево, из ствола которого выросли две ветви, покрывшие собою всю землю, – я имею в виду магометанство и христианство. Или, лучше сказать, она – мать, породившая двух дочерей, которые нанесли ей множество ран.
Если бы желать быть счастливым, то этого можно достигнуть. Но люди желают обыкновенно быть счастливее других, а это почти невозможно, потому что мы считаем других всегда более счастливыми, чем они на самом деле.
Если бы треугольники создали себе бога, он был бы с тремя сторонами.
Если человек – хороший геометр и известен именно в этом качестве, он еще должен доказать, что он человек умный.
Лучший довод непостоянства мужчин – то, что пришлось ввести институт брака.
Людей следовало бы оплакивать при их рождении, а не при их смерти.
Мне всегда сильно вредит то, что я слишком недооцениваю тех, кого не уважаю.
Набожность находит такие оправдания дурным поступкам, до которых простой порядочный человек не додумался бы.
Насмешка – это речь в пользу своего ума и против своего сердца.
Не