но, как только появилась Патрисия, она тут же затянулась: мгновенно засыпалась благородной почвой, на которой начали расти самые прекрасные цветы, какие только можно себе представить. Я поняла, что моя жизнь обрела истинный смысл. Поверьте, ни карьера, ни общественное положение, ни влияние, ни богатство не наполняют жизнь смыслом так, как делает это материнство.
Я никогда не знала, сколько денег отдал Алестер врачам, которые только разводили руками, не понимая, в чем наша проблема, но, думаю, счет шел на десятки тысяч долларов. Мы мечтали о детях с самого начала нашей брачной жизни, и я, наконец-то, стала матерью. Я выполнила долг, возложенный на меня Господом, а посему стала бессмертной, ведь наше бессмертие заключается в наших детях.
Очень осторожно, стараясь не разбудить Патрисию, я наклонилась и поцеловала дочь в теплый лобик, а потом в задумчивости подошла к окну и оглядела задний двор, на котором царила тихая и теплая безветренная летняя ночь, залитая загадочным и сказочным светом мраморной Луны. Завораживающая картина, на которую можно смотреть вечно. Я задержала взгляд на застывшей, словно спящей, дубовой роще, единой стеной чернеющей в отдалении, и треугольной крыше мавзолея – семейной усыпальнице Вудвардов, торжественно, немного зловеще торчащей в разрыве крон и отчетливо выделяющейся на фоне звездного неба.
Место, где лежат предки Алестера и где когда-то буду лежать я…
И вдруг…
Я услышала, как где-то в отдалении, со стороны рощи зарождается слабый скребущий звук, словно кто-то усиленно скоблит каким-то твердым предметом по асфальту или по поверхности каменной стены.
Или натирает наждачной бумагой грубую поверхность необработанной древесины.
Или точит нож о кусок кремня…
Немного удивившись, я повнимательней вгляделась в темноту и почти сразу увидела в роще какую-то человеческую фигуру, едва различимую во мраке. Почувствовав на спине легкие мурашки, я поближе прильнула к стеклу, все больше убеждаясь в том, что это не игра лунного света в тенях извилистых ветвей.
Сомнений быть не могло.
Мне не казалось это.
Возле могучего ствола одного из дубов, стоящего почти на краю рощи, отчетливо вырисовывалась женская фигура, завернутая в какие-то лохмотья. Я не видела ее лица, но совершенно точно, что голова женщины была направлена в мою сторону, а это значит, что она смотрела прямо на меня. От осознания этого немного закружилась голова, волосы на затылке пошевелил холодный ветер, и я инстинктивно отпрянула от окна, прячась в спасительном мраке комнаты.
Кто эта женщина?
И что делает в нашем саду?
Почему она следит за нашим домом?
Сердце бешено застучало в груди и первой мыслью было срочно разбудить Алестера, но…
А что, если я, все же, схожу с ума? Что, если это действительно всего лишь игра теней или, что еще хуже, продукт моего воспаленного воображения или какой-то прогрессирующей болезни? После рождения