секунд Вадим начал стартовать, горячо высказываясь. Гам стоял нереальный. Он набирал обороты и, видимо, не собирался охлаждаться.
– Я сам решаю…! Что? Хватит упрекать меня! Ах, никто! Добро! С сегодняшнего дня я и для тебя буду никем! Я всё сказал! Спокойной ночи!
Вадим подошёл вареным. Он посмотрел на Сеню, сдвиговая плечами.
– С кем ты уже повздорил?
– Мама! Она не понимает, что у меня своя жизнь.
– Понимаю. Но не нужно так с мамой, ведь она у тебя одна…
Она не понимает, что у меня есть мечта! Да – да! Мечта!
– Мать у тебя одна!
– Маленькая мечта. Я очень хочу, чтобы родители выбрались в столицу. Дом хочу им купить. Понимаешь? Они же кроме этого села обосраного ничего и не видели!
– Ты красавчик… базару нет. Цени их… воспоминания – парадоксальное явление. Сейчас они улыбают тебя, а спустя мгновение, выедают… Попроси прощения.
– Жалко мне их. Мама спину срывает бедная. А я же слышу, как она мучается! То спина! То болезни хронические! Отец на полях круглосуточно. Фермер! Я не хочу, чтобы они от работы сконали. Поклялся я себе уехать в столицу! Стать над этой страной! Денег заработать! От заработаю и заберу их сюда. Будут путешествовать у меня по курортам разным.
Сенечка слушал Вадима, а глаза нырнули в закоулки памяти, вылавливая кадры своей жизненной лирики.
– А знаешь, Вадь. У меня ведь тоже мечта есть. От доживу до тридцати пяти лет и президентом стану. А что ты так смотришь? Стану художником. Прославлюсь. Все будут знать меня; а тут «хоп» и в политику.
– Зачем?
– Понимаешь, Вадь… я людям помогать хочу. Посмотри, шо кругом несётся. Страдания одни. Вливают народ на ловеху! Копейки сыпят в карманы.
– Надо же… додуматься до такого…
– Клинику хочу построить для помощи онкобольным. Не просто клинику, а лучшую в мире. С самым дорогим оборудованием и лучшими врачами. Вот она! Моя цель!
Вадим глянул на Сеню, у которого выразительно выступила горькая улыбка, скрывающая приторные приливы.
– Сень…! – протягивая пятерню. – Забудем это недоразумение?
– Забыли. У тебя всё будет. Когда станет тяжко, помни, что свет в конце – это начало.
– Да, друг… ты прав.
– Вот и метрополитен. Посыпались?
– Да… надо позвонить. Ты иди, а я догоню.
Не прошло и минуты.
– Сень! Скорая приехала. Что-то с сердцем. Это всё я…!
– Не вини себя. Легче не станет. Всё будет заебись. Помогу, чем смогу.
Они зашли в здание метрополитена; в кармане у Сени завалялся жетон. Он пошёл в кассу и купил ещё один; ещё этот непонятный, назойливый, из неоткуда, звук – «Пик- пик – пик…»
Проходи, дорогой. – Турникет дал добро. – Поехали, братанчик. Тебе надо взбодриться.
Ночной метрополитен, пустота и тишина; тиканье часов и рычание финиширующего поезда…
Сеня сидел с бесстрастным лицом, переполненный мыслями; Вадим, рядом, облокотился головой на поручень. Из ушей торчали наушники, а Вадя словил кемаря…
Конечка.