иногда попадают такие ходячие инциклопедии, что я им и в подмётки не гожусь, а любой гуманитарий в сравнении с ними – первоклассник. К тому же у меня на носу пенсия и но- вый сын капитана «Шмидта» у меня на территории мне вовсе ни к чему. Внук он ему или нет, но это просчёт, просмотрели, пятно на партию: рано или поздно станут искать стрелочника, кто-то должен ответить за недогляд. Скоро амнистия, вот мы его и сплавим от греха подальше. Пусть лучше растворится среди заводов и строек, чем на зоне появится потомок вождя, который вместе с Лениным делал революцию. Если что, то и перед начальством весомый аргумент, в то же время заслуга моя, что вовремя выявил – просмотрели то в самом начале; историю партии надо знать товарищи!
Когда станут составлять списки заключённых подлежа- щих амнистии, подполковник вызовет к себе в кабинет капи- тана, который непосредственно занимался этими списками, и собственноручно впишет туда фамилию Раскольникова. Капитан, стоя в это время за спиной начальника, через плечо заглянет в раскрытое на столе личное дело; вздёрнет на лоб свои густые брови, укажет большим пальцем в потолок, на что начальник колонии прекрасно всё, поняв, ответит:
– Понимаю, на что намекаешь, беру всю ответственность на себя: сам видел – своей рукой вписал его в список, в слу-
чай чего – мне и отвечать. Могу тебя успокоить: на этот счёт у меня есть особый аргумент, за который начальство ещё и благодарить нас с тобой будет.
Капитан, недоумевая, подозрительно поглядел на своего начальника, словно подозревая его в умопомешательстве, пожал плечами, забрал бумаги, уходя, на пороге ещё раз ог- лянулся, и наконец, вышел, после чего Забелин тяжко вздох- нул и вслух сказал: – Ну, кажись полдела сделано.
Подполковник Забелин к своему солидному возрасту, мог бы уже носить на своих погонах те же две звезды, только не- много больше по размерам и расположенные вдоль, а не по- перёк погона. Возглавлять не колонию общего режима распо- ложенную среди лесов и болот, а командовать, пусть даже каким-нибудь захудалым военным округом в звании генерал- лейтенанта. Как-то, будучи в отпуске в гостях у своего знаме- нитого деда-разведчика, дед спросил с упрёком внука:
– Что так тупо по службе продвигаешься, может партий- ной идеи в тебе мало? С партийных работников скатился до низов общества, разве тех, что под твоим руководством пе- ревоспитаешь?
На что, внук спокойно ответил:
– С одной стороны ты, наверное, и прав: но больше – за- чем мне это? Я доволен и нынешним своим положением. Карьера военного для меня всегда была чужда. Я историк по жизни и в душе – это моя слабость: истории, о которой знают лишь единицы людей, которая скрыта от общества.
– Тогда тебе надо было идти по моему пути – выковыри- вать эти тайны, – сказал Василий Михайлович.
– Я дед люблю свою землю; жить на чужбине – это было бы не по мне. Лучше среди зеков,