её надолго к больничной постели. В осень она уже ходила по двору своего дома, пыталась помогать матери уби- рать огород, но в одиночку по деревне теперь не ходила. С того дня у неё появилась устойчивая боязнь собак – всех без исклю- чения. Виктору Алексеевичу пришлось избавиться и от своей дворняги. Собачка была добрая и ласковая к Наде старалась подбежать, виляя хвостом, но та обходила собаку стороной, а потом сказала отцу: «Я и её боюсь, не нужна она!».
Виктор Алексеевич недолго думал, выдернул шкворень из земли и вместе с цепью повёл своего «шарика» вдоль по дерев- не, надеясь кому-нибудь наделить собачку. С тех пор, на подво- рье у них собак никогда не будет, а их место займут коты и кош- ки: дородные, умные, ленивые и воровистые. Последующий год девочку возили по бабкам, пытаясь вылечить испуг; это ли по- могло или сам организм и возраст, справился с недугом, утвер- ждать не будем, но с годами этот случай остался в памяти у На- ди, как обычная неприятная история.
ГЛАВА 6
Этот трагический случай с дочерью подействовал на мать особо впечатляюще: тот страх, что она чуть было, не потеряла свою дочь, впитался в её душу теперь надолго. Матери всегда переживают более трагично за своих детей, чем отцы, потому как дети – это частица её самой. Лукерья Александровна с того дня стала более религиозной поистине верующей в Бога женщиной. От неё не услышишь скверного слова, знала все праздники цер- ковного календаря и соблюдала их с точностью, как это и пред- писывалось религией, требуя этого и от членов семьи. Сама судь-
ба, сделав её почти не зрячей с грудного возраста, толкала в лоно религии. Религия, – кричали на всех углах большевики, – это мра- кобесие! Но для многих, а возможно и для большинства она эта религия оставалась единственной отдушиной, в которой человек мог как-то выразить себя: излить всю ту горечь и томление, отча- янье, что скопилась на душе, обрести надежду на будущее, нако- нец, чтобы остаться в дальнейшем просто человеком. Свою ущербность в этом мире Лукерья Александровна старалась сгла- дить самой религией; с её непокладистым характером, в то же время умственными способностями в душе у неё всегда возникал протест с тем, что происходило вокруг. Молитвы к Богу, общение с другими верующими лишь это не ожесточало её против непра- ведного сущего мира, который принесла новая власть. Всё боль- ше приходило к ней людей: старушек, женщин зрелого возраста, молодых вдов обиженных жизнью и самой властью. Вечерами, а по церковным праздникам и днём к ней в хату собирались те, ко- торые были далеки от новых веяний большевизма, коммунизма, троцкизма и прочей дребедени, которой пичкали народ. Со- бравшись, пели церковные песни, читали святые книги: «Еванге- лие – Старый и Новый Завет». Разбирали прочитанный отрывок, пытаясь проникнуть в суть текста. Читали при свечах, лишь иногда зажигая керосиновую лампу, которая давала чуть больше света, но была зачастую не по карману; керосин