надежды сыщика. Федя Кругликов все понял и почесал за ухом.
– Будем проводить расследование, Ирина Матвеевна, – как бы между прочим сказал молодой опер.
– Федя, мы слушаем тебя, – ответила Ирина Матвеевна.
– Я считаю, – продолжил Кругликов, – что мы должны определить предполагаемого преступника подозреваемым. В противном случае мы будем топтаться на месте. И неизвестно, когда сдвинемся с него.
– Но у нас нет пока никаких правовых оснований квалифицировать его как подозреваемого. Это незаконно, – возразила Ирина Матвеевна. – Как мы можем сделать его подозреваемым, если практически у нас нет ни одной самой тощенькой, вшивенькой улики.
– А мы не будем официально объявлять его подозреваемым. Мы не имеем на это никаких прав. Законных прав. Для нас он остается предполагаемым преступником. А вот неофициально, про себя, в уме, будем считать его подозреваемым.
– А что это даст нам для следствия? – спросила Ирина Матвеевна.
– Об этом надо подумать.
– Но мы даже не знаем его имени и не знаем, где он живет, мы ничего о нем не знаем, – с чувством беспокойства говорила следователь. – И что толку в том, что в уме, про себя, мы будем считать его подозреваемым?
– Я ходил в загс, узнал его имя, отчество и такие же данные о жене.
– Федя, я тебя перебью. Скажи, как его фамилия и все прочее. Я запишу, только не спеши.
Кругликов неторопливо продиктовал все это следователю и положил в карман джинсов записную книжку.
– Продолжай, Федя, – сказала Ирина Матвеевна, записав продиктованную фамилию. – Вдруг она что-то вспомнила. – А в загсе не скажут ему, что ты интересовался их персонами?
– Не скажут, если не хотят иметь крупных неприятностей.
– Ты пригрозил работникам загса?
– Да, немножко пригрозил, как нам и положено в нашей работе. Там сидит одна женщина среднего возраста. Надо полагать умная и серьезная. Поэтому она все поняла. Я сказал ей, точнее предупредил ее, чтобы она ничего не выболтала молодоженам. Я показал ей свое удостоверение сотрудника Управления по делам преступности. И сказал, что за разглашение этого очень секретного дела виновный или виновная будут наказаны по всей строгости закона. В знак согласия она так кивнула головой, что чуть не стукнулась лбом о стол.
– Правильно, Федя, – продолжай, если у тебя еще есть, что сказать. – А вот их внешности мы не знаем.
– Это пока мы не знаем, а для нынешнего этапа нашего расследования это необходимо, как воздух и вода для жизни. Но это не проблема.
– Не проблема? – в глазах Ирины Матвеевны вспыхнул радостный огонек.
– Нет, это не проблема, – без тени сомнения ответил Кругликов.
– Ну хорошо, – допытывалась следователь. – Как ты узнаешь внешность нашего предполагаемого преступника? Я, например, не знаю.
– Дмитрий Савельевич, – повернулся Кругликов к патологоанатому, –