председатель райисполкома встретить вас не мог, но просил передать, что завтра в любое время ждет у себя.
«Ну, вот, начинаются чиновничьи игры, – подумал Гордеев, – сразу хотят показать, кто в районе хозяин. Мы люди не гордые, главное, чтобы дело не страдало».
Прошло не более четверти часа, и милицейский уазик остановился у одного из двухэтажных домов на окраине Курильска. С этого места как на ладони открывался вид на районный центр. Во времена учебы Стаса в средней школе на этом довольно обширном плато располагалась метеостанция и остановка автобуса, курсирующего между Китовым и Курильском, которая получила в народе название «Цунами». Круто вниз от жилых домов спускалась деревянная лестница, соединяющая жилой микрорайон с центром городка. Вдалеке виднелся мост с покосившимися перилами, соединяющий берега реки Курилки, в устье которой приютились одноэтажные домики еще японской постройки. За исключением нескольких новых зданий, Гордееву показалось, мало что изменилось в населенном пункте за прошедшее время. «Сколько же лет прошло?» – подумал он, рассматривая панораму города своей юности. «Кто-то сказал: в прошлое возвращаться нельзя даже во сне, потому что однажды в нем можно и остаться. А у меня такое чувство, будто я никуда и не уезжал».
В квартире на втором этаже брусового дома на два подъезда, их встречала женщина бальзаковского возраста.
– Анна Степановна, – представилась она, – делопроизводитель районной прокуратуры, а по совместительству являюсь вашим секретарем, Станислав Георгиевич.
От сервированного в зале стола шел такой аппетитный аромат, что Гордеев сразу понял, как он проголодался. Кроме яичницы с чашкой кофе, на теплоходе уже сутки как он ничего не ел. На столе в изобилии присутствовали местные деликатесы. Красную рыбу представляли: балык «со слезинкой», соленые брюшки горбуши, две пиалы красной икры, посыпанной зеленым лучком. Тихоокеанская сельдь блестела жирными боками рядом с дымящейся в чашке молодой картошкой, посыпанной свежим укропом. Дополняли этот кулинарный букет соленые грибочки, огурчики, папоротник, заквашенный по особому рецепту. На краю стола стояли несколько бутылок с яркими наклейками и кувшин с ягодным соком. Кульминацией этому пиршеству была большая супница с ароматной ухой, запах которой все почувствовали еще в прихожей.
«Прямо генеральская встреча, – подумал Стас, – интересно, что обо мне здесь уже знают? Несостоявшийся прокурор области, аморальный тип? Бросил жену с двумя детьми, нашел себе молодуху, отбудет свой срок и забудет, как нас звать. А что? Кажется, все так и есть. Кроме молодухи, не такая Марина молодая – дочке пятнадцать».
– Прошу всех за стол! – на правах хозяйки произнесла Анна Степановна, – сейчас принесу котлеты из духовки и можно обедать.
Первый тост подняли за благополучное прибытие нового прокурора и молча принялись за обед. Когда было покончено с ухой, первой нарушила молчание женщина:
– А я вас, Станислав Георгиевич, хорошо по школе