лица и туловища. Стрелы прошивали их лёгкие кусари(2), как игла пронзает тонкую ткань, раня во все части тела. Некоторым везло и их дешёвые и тонкие доспехи спасали их от ранений, но оставляли страшные синяки и ссадины. В скором времени, развлеченье превратилось в настоящее побоище. Смертей не было, но не долго. Одному из ашигару Такеды, видно, опостылело то, что воины Этиго ранят его товарищей гораздо чаще, чем они их. Он, без своей очереди и предупреждение, достал откуда-то тэппо, быстро зарядил, прицелился и выстрелил в одного из противников, стоявшего на противоположном берегу. Если бы он промахнулся или хотя бы ранил, ничего не подозревавшего северного пехотинца, может всё бы смогли уладить миром, в конце концов, они были почти товарищи, за столько-то дней общения. Однако, пуля угодила ашигару Этиго, прямо в середину головы, разворотив его лицо в кровавую кашу.
Наступила тишина. Северяне панически разглядывали своего товарища, а люди из Каи, терпеливо ждали, что будет дальше. А дальше, тишина оборвалась так же быстро, как и наступила. Самый ближний к берегу, где «развлекались» пехотинцы, отряд, увидав, что произошло, кинулся к единственному мосту, что вёл на тот берег. Воины Такеды не стали себя упрашивать и бросились на встречу.
Столкновение случилось, когда бойцы Этиго уже почти перешли мост. Завязался бой. Сражались не только копьями и мечами, в сражение пошли даже те, кто в это время был занят работами, похватавшие с собой кирки, лопаты и внушительные молоты-оцучи, которыми работяги вбивали столбы. Северяне пёрли с такой яростью, что воины Каи, уже через несколько минут боя начали отходить. За месяц с небольшим, бойцы настолько заскучали, что кидались в гущу битвы, словно обезвоженные, бросались в чистый водоём. Они, буквально, шли грудью на вражеские копья. Такой напористости отряд из Каи не ожидал и пехота Этиго всё больше и больше продвигалась на «не свой берег». Бой был жестоким. Те, что были с копьями, шли в первых рядах, за ними, протискивались мечники, а когда порядок противника нарушался и создавалась брешь, туда устремлялись все остальные. Лопаты использовали как топоры или короткие копья, поражая противника по шее, горлу или по пальцам ног. За ними шли кирки, пробивая грудную клетку насквозь. Молоты крушили черепа и ломали конечности. Ашигару в своих круглых металлических шляпах-дзингаса, сильно уж напоминали гвозди со шляпками, которые вбивались в землю под ударом оцучи.
Как только отряд Этиго полностью оказался на другом берегу, по мосту ринулась конница. Какидзаки Кагеие, решив поддержать сражение кинулся в бой, выкрикивая своим хриплым, но зычным голосом, боевой клич. Он то и добил отступающую пехоту Каи, но тут же нарвался на подкрепление. Сначала его осыпали стрелами, а потом в бой пошли копейщики. Кагеие развернул свою конницу и хотел было устремиться назад по мосту, но было уже поздно. Мост был завален своими, которые, завидев подходящую вражескую армию, начали поспешно отступать. Какидзаки не мог продолжать бой в таких условиях, он либо погибнет, либо вернётся с большими потерями. Ни то, ни другое,