мест. Он молод, но достаточно умён. К тому же, у них сил втрое больше, а эти наши носильщики сродни улиткам.
– Что будем делать?– Кагемочи был взволнован, но не показывал этого, лишь неуверенно погладил свой переломанный и перечёркнутый шрамом нос.– Убьём пленников, тогда нам придётся всё тащить самим и если нас нагонят, то не в силах будем оборониться. Не убьём, то нас настигнут. Сбросим груз – вся миссия впустую.
–Ты прав, ты прав.– задумался Харуцуна. – Если мы не предпримем ещё кое-что. – он повернулся к своим людям, всё ещё продолжавшим движение и окликнул:– Нами! Ко мне! Быстро!
Девушка появилась за пару ударов сердца. Несмотря на то, что она уже несколько лет вела походный и боевой образ жизни, её лицо ничуть не огрубело и по-прежнему сияло красотой и юностью. Несмотря на мужскую одежду, её женственность никуда не испарилась, лишь только ладони покрылись мозолями от частого использования лука.
– Слушаю, Оками-сама!– словно солдат, произнесла она.
– Слушай меня Нами!– Каджи строго взглянул на склонившуюся перед ним девушку.– Ты самая лёгкая и быстрая, поэтому ты побежишь! Побежишь так, словно за тобой гонятся стая голодных собак, как за свежим куском мяса, пахнущим кровью! Поняла?!
– Да, Оками-сама! Куда мне нужно бежать?
– У слияния Сусоханогавы и Сайгавы стоит отряд Санпонджи, он самый ближний к нам! К нему ты и побежишь. Передай, что нас преследуют войска Такеды и нам нужна помощь , чтобы доставить провизию в наш лагерь. После того, как передашь это ему, отправляйся к своему отцу и скажи тоже, самое. Ясно?!
–Хай!
–Тогда вперёд!
Каджи проследил, как Нами в одно мгновение скрылась из виду, растворившись между стволов соснового леса, и повернулся к Амакасу и Бидзару.
– Кагемочи, иди в арьергард и подгоняй этих недомерков, если будут медлить, убей кого-нибудь, но только скарб не оставляй. Бидзару, следи за Косака и докладывай обо всех его передвижениях!
Амакасу поначалу замялся на месте, приказной тон Каджи его не устраивал, но он смог побороть гордость, поскольку понимал, что всё это нужно для общего дела. К тому же, Харуцуна был старше его лет на двадцать и много опытней, если не брать в расчёт его более низкий статус и не совсем вменяемый рассудок. Подавив вспышку гнева, Кагемочи кивнул и отправился выполнять поручение. Каджи же стремглав бросился в голову отряда, он во что бы то ни стало задался целью, найти для них надёжное укрытие, где они смогут оборониться и дождаться подкрепления.
Саданага выпил сакэ не залпом, а немного посмаковал. На этот раз, кампанию ему составлял не Какидзаки Кагеие, а молодой Шибата Нагаацу, попавший в немилость к своему даймё. Санпонджи, как обычно, был навеселе, болтал без умолку о своих подвигах, правдивых и не очень и потягивал сакэ, закусывая сушёной рыбой и рисовой лепёшкой. Нагаацу делал вид, что слушал бахвальство старшего товарища, но думал о своём. У него не выходило из головы, что когда он явиться домой, отец начнёт упрекать его за провинность перед князем и ещё, чего доброго, лишит наследства.