Убийства в «Маленькой Японии». Барри Лансет

подобную ударам кувалды, которая повторялась в этом монументальном музыкальном произведении.

      К счастью, они терзали мой слух недолго, потому что вскоре раздался голос Ренны:

      – У тебя появились новости?

      – Скажи, ты, случайно, не приставил следить за мной одного из своих людей?

      Он хрюкнул в трубку.

      – У меня тридцать пять жетонов трудятся над делом, хватаясь за каждую соломинку, за малейшую улику, которую удается наскрести, и еще пятнадцать вкалывают сверхурочно, проверяя всех городских психов. Политики постоянно лезут с вопросами, а потом им на смену приходят ищейки из прессы. У меня нет ни одного лишнего человека, чтобы следить и за тобой. Придется дождаться, пока ты сам придешь с повинной.

      – Значит, ты уверен, что один из твоих парней не ходит сейчас за мной по пятам?

      – Да. А он похож на полицейского под прикрытием?

      – Он не обязательно полицейский, но работает довольно-таки профессионально.

      – Не твой ли новый клиент проверяет тебя?

      – С чего бы?

      – А почему нет? Хорошо, я кого-нибудь пришлю, чтобы его повязали.

      – Я бы сам справился с ним, но с больной ногой лучше предоставить это тебе.

      – Мне данный вариант тоже больше нравится.

      – Не сомневаюсь. Он торчит на Ломбард-стрит примерно ярдах в двадцати от моего магазина. Если ваши люди разделятся и подойдут с двух сторон, ему некуда будет деться от них.

      – Надеюсь, он ответит на наши вопросы.

      – Да уж, сделай милость. А то я уже начал забывать, когда мы в последний раз получали ответы на свои вопросы. Вам нужен темноволосый парень в бежевой спортивной куртке и легких брюках. Нужны еще предположительные приметы?

      – Да.

      – Хорошо загоревший белый, но, возможно, смуглый от природы азиат или латиноамериканец. Я не мог его разглядеть, чтобы не спугнуть.

      – Понял, – усмехнулся Ренна и резко бросил трубку, звук в которой отозвался у меня в ухе жужжанием злой пчелы. Мне стало ясно, что Ренна сейчас находился под давлением со всех сторон.

      Вернувшись в магазин, я встал за стойкой кассы, откуда меня было хорошо видно с улицы. Вполуха слушал передачу по радиоприемнику, который Эберс неизменно держал под стойкой, и порой с напускным безразличием смотрел сквозь стекло витрины.

      Прошло пять минут, затем еще пять. Я отвлекал себя мелкими заботами, но наблюдал за улицей в ожидании любого необычного оживления. Своего «хвоста» я видеть не мог, однако ощущал его присутствие все эти десять минут. Вскоре ощущение пропало. Все. Его не было. Наверное, копы уже схватили наглеца.