против Вас.
– Опять же, повторюсь, Адриан, – теперь Эдуард грозно смотрел на него. – Это бессмысленно даже с учётом нашей взаимной неприязни. Оливер хоть и молодой полидори, но не глупый: он карьерист. Такой поступок значил бы поставить крест на всём, к чему он так долго шёл. К тому же, протесты, как уже сказала Элиза, происходят и в Америке, какой смысл ему стравливать местных князей?
– Для отвода глаз? – неуверенно спросила девушка.
– Для этого можно было придумать что-нибудь, что не нарушало бы порядок нашего общества: те же самые людские беспорядки подошли бы куда лучше.
В комнате повисла тишина.
– Что мне непонятно, – Эдуард заговорил ровным голосом. – Так это то, почему Вы, Адриан, подозреваете вашего брата?
– В первую очередь для меня важно благополучие полидори, за чьи территории я несу ответственность и у меня нет желания в очередной раз повторять бессмысленную резню. Это даёт мне основание подозревать всех, независимо связаны ли мы кровным родством или нет.
– Впечатляюще, – Эдуард довольно кивнул. – Ваша рассудительность мне всегда нравилась. Я понял вашу позицию.
Фолленвейдер встал из-за стала, остальные последовали его примеру.
– Вы дали мне отличную пищу для размышлений, – Эдуард кивнул молодым людям. – Эту тему мы обсудим с вами чуть позже, а сейчас, если Вы, Адриан, не возражайте, я бы хотел переговорить со своей дочерью об обязанностях, которые ей предстоит выполнить в моём клане. Располагайтесь, Ваша комната уже приготовлена. Также у меня есть скромная библиотека, чтобы скоротать время. Я освобожусь через полчаса, и мы с Вами обсудим дальнейшее развитие событий за партией в бридж с моими подопечными. Вы не против?
– С удовольствием, – с этими словами Адриан покинул залу в сопровождении скромно улыбающейся горничной.
– Элиза, пройдём в мой кабинет.
Кабинет Эдуарда находился в самой дальней части дома. Фолленвейдер очень трепетно относился к тишине во время своей работы, поэтому стены его кабинета были дополнительно обшиты тремя слоями гипсокартона, так что ни один звук извне не проникал внутрь. Кабинет больше напоминал библиотеку: по периметру комнаты шли шкафы, заставленные книгами от пола до потолка. Также в комнате было два дивана, которые располагались рядом с панорамными окнами, выходящими во внутренний двор. Свет в кабинете был слегка приглушён, что делало атмосферу в нём более камерной и располагающей к разговору.
– Присаживайся, – Эдуард мягко отодвинул кресло, стоящее рядом с диванами. – Бренди?
– Давай, – кресло казалось Элизе жёстким и неудобным, что вызывало у неё чувство, будто она сидит на тысяче маленьких иголок.
Он передал ей бокал и сел напротив. Пару минут они молча цедили бренди, смотря в окна, когда Эдуард первый прервал молчание:
– Ты считаешь, ему можно доверять?
– Нет, но он был со мной достаточно откровенен, что в моих глазах ставит под сомнение вопрос его причастности. – Элиза сделала