несколько кругов и, не найдя, чем поживиться, убралась восвояси.
Когда траншея стала мне по плечи, а Васе, соответственно по пояс, в мерзком пыльном грунте стали попадаться темные вкрапления.
– Истлевшие частички дерева, – сказал Вася с видом знатока. – Мы на верном пути!
– Ура! Мы нашли доисторическую поленницу, – пробурчал я, сплевывая набившийся в рот прах былых времен. – Теперь осталось найти печку. А на ней – косточки Емели-неандертальца…
– Думаю, это остатки крыши, – не обращая внимание на мое нытье, предположил Вася. И поучительно добавил: – Это всегда так, если сверху копаешь: сначала крыша, ниже – чердак, потом комната, подвал… А в подвале – сокровища!
В долгу я не остался. На полном серьезе уставился Васе за спину и самым невинным голосом спросил:
– Это твои сокровища, что ли? Блестит что-то… Золото, наверное…
Вася сделал охотничью стойку, как собака на таможне, учуявшая чемодан с наркотиками:
– Где блестит? Где золото?
Я показал, хотя, конечно, ничего там не блестело. Схватив лопату, Вася вгрызся в ничем не примечательный, выбранный мной наугад участок раскопа. Но шутка не удалась. Вопреки любым неполебимым законам вероятностей, а может, благодаря сумасшедшей везучести землекопа почти сразу под гнутой, зазубренной лопатой что-то глухо хрустнуло. "Еще один булыжник", – вяло подумал я поначалу. Но нет! Через миг Василий кинулся к кофру с археологическим набором. Под дрожащими пальцами ящик никак не хотел открываться. Я насторожился: не стал бы Вася из-за очередного валуна так заморачиваться. Значит, наткнулся на нечто стоящее. Появившийся нездоровый блеск в глазах товарища и нахлынувший на щеки румянец потвердили мои подозрения. Налицо все признаки золотой лихорадки…
Тут уже я, совершенно потеряв хладнокровие, мелкой рысью сиганул к раскопу. Как голодный котенок к заветной миске с парным молоком. Вася, чуть не вырвав непокорные замки на кофре что называется "с мясом", уже спешил за мной с охапкой щеток и скребков…
ГЛАВА 17. Три корочки хлеба!
Вдвоем мы махом освободили от земли угол какого-то предмета. На камень находка нисколько не походила, что вселяло определенные надежды. Вася пыхтел в предвкушении добычи, совок так и мелькал в его руке. На самом пике золотой лихорадки из лагеря донесся звон рельса, созывающего тружеников от науки на обед. Не скажу, чтобы мы особо обрадовались. Скорее наооборот. Уйти сейчас ради куска хлеба, как сказал Вася, все равно что откопать клад и даже не открыть крышку сундука. Ни один, дескать, пират не ушел бы выпить стаканчик рома не глянув хоть одним глазком на сокровища. А глянув, схватился бы за нож, пока это не сделал товарищ. Сияние золота ослепляет даже самых стойких джентельменов удачи, а когда делиться добычей особого желания нет…
– Вася! – осадил я болтливого кладоискателя. – Ты можешь продолжать копать. А я пошел на обед. Пойми, что мы не к Острову Сокровищ на паруснике приплыли. Вспомни, что мы – ученые, и все что