не существующего ныне места, болезненное ощущение в душе отпустило меня.
Некогда чарующий «Остров Яблонь» в один миг превратился в очередной дешёвый трактир на горном перевале, а гранитное надгробие неподалёку вдруг стало источником страха. Нелепо. Я должен страшиться, но страшиться должен Всесоздателя и немилости света, никак не торчащего из обледенелой земли камня с горсткой высеченных символов. Так не должно быть.
Устал. Впервые за свою жизнь я устал. Устал от дурных мыслей, устал от сомнений. Устал.
Я обратился за советом к создателю Наки’, но он ничего не ответил мне. Он попытался утешить меня, но его речи не помогли мне. Так постыдно – обратиться за помощью к ангелу, коему рождён быть слугой, и, получив сию милость, не чувствовать благодарности, но возжелать большего.
Кажется, создатель Наки’ заметил грешность души моей, и простил по доброте своей. Даже пообещал, что обратится к мудрости архангела. Это ещё более постыдно. Но почему же мне стало немного спокойнее? Разве таким должен быть святой?
Параграф 13: демон среди людей.
После изобильного обеда в трактире «Остров Яблонь» у Веты не было никакого желания двигаться, однако и оставаться на одном месте также не входило в её планы, в основном из-за наличия спутника. Поэтому обычные её методы перемещения, такие как ходьба, перелёт и разрыв пространства, не были использованы. Вместо этого Вета улеглась, как на кровать, на одно из своих крыльев, достаточно больших и пластичных для подобной манипуляции, и использовала второе крыло в качестве паруса, улавливающего невидимый глазу ветер – подконтрольные ей потоки энергии этого мира. Она парила бок о бок с Соли, словно плыла по воздуху, сонно развалившись.
Соли не имел представления о том, что столь непринуждённые манипуляции духовной энергией говорили о могуществе. Он придавал значение такого рода знаниям исключительно в тех случаях, когда считал их потенциальной угрозой. В силу особенностей мировоззрения Соли, впечатлить его чем-то подобным было попросту невозможно, и любая попытка сделать это без крайней необходимости могла привести в лучшем случае к его неприязни. Впрочем, Вета и сама придавала могуществу столько же значения, сколько и человек рядом с ней. Двое искали выход из совершенно неуютной, почти безжизненной паутины улиц, скрашивая свой путь ничего, в общем-то, не значащей беседой.
– Знаешь, Вета, было бы неплохо, если бы ты рассказала про вселенский карантин. – Пусть Соли и не верил в ценность этой информации, но ему было в некоторой степени интересно. Примерно в той степени, в которой обывателю интересно порой узнавать о доисторических животных или далёких планетах.
– Карантин? – Готовая в любой момент задремать Вета не сразу поняла, что имеет ввиду её спутник.
– Да, карантин. Ты недавно упомянула, что моя раса заперта в карантинной части вселенной. Любопытно было бы узнать подробности.
– А, вот ты о чём… – Вета сладко зевнула, устроилась поудобнее на своём крыле-кораблике и начала ленивое повествование. – В одном периферийном мире жили-были люди. Поначалу их… То есть вас… Нет, «их» говорить