я.
– Именно, – поддержал меня доктор. Закрыв папку записей, добавил. – думаю на сегодня хватит, буду ждать Вас в следующий раз, как обычно.
Мы одновременно поднялись со своих мест. При подъёме, из рукава Вернского выпал средних размеров жук. Не успел он упасть на ковёр, как доктор придавил его ботинком. В тишине раздался хруст ломающихся надкрыльев.
– Лето, насекомые. – попытался оправдаться хозяин кабинета и убрал с жертвы ногу.
Пятно, представлявшее собой месиво из поломанных крыльев, надкрыльев, кишок, внутренней жидкости и оторванных лапок, «украсило» великолепный ковёр с коротким ворсом.
Мой взгляд наблюдал картину преступления, а после перешёл на лицо убийцы, которое отражало смятение. Я смотрел ему в глаза, пытаясь понять, что им двигало.
– Возможно, это моё казино, – снова угадав мой немой вопрос, произнёс доктор.
Движение в его бороде сместило ракурс внимания. Я увидел, как из бороды показались длинные усы жука. Заметив это, доктор прикрыл живые антенны рукой и торопливо покинул кабинет
С одиночества начался этот визит, одиночеством и закончился. В завершение, оглядывая комнату, мне показалось, что под обоями что-то есть, и оно двигалось. Плесень расползалась, запах сырости забивался во все щели, во все складки моей одежды. Приступ тошноты накатил на меня, и я спешно покинул помещение.
Постепенно я становлюсь частью этого места, иначе как ещё объяснить то, что я пропах
местным ароматом. Что уж говорить, даже манжеты рубашки заимели темноватый налёт. Хорошо хоть, что мой любимый костюм темноватого оттенка, и грязь не так заметна. Я вскинул левую руку, обнажив запястье, и взглянул на свои старые часы с монохромным дисплеем. Доктор задерживался уже на полчаса. Дверь была заперта. На стуки никто не реагировал. Запах сырости смешался с запахом плесени.
Даже книги покрылись налётом. Слой лака на журнальном столике треснул. Время тянулось неумолимо долго, казалось, что я тут сижу, уже несколько часов, или дней, а быть может месяцев.
Звук шагов, поворот ключа.
– Заходите. – слова доктора, словно пропуск в дорогой клуб.
Оторвав задницу от одного кресла, я перенёс её в другое.
Комната доктора выглядела ужасающе. Сквозь обои были видны подтёки, плесень обрела вторую жизнь в этом месте. Влажность витала в воздухе, пробираясь сквозь пазухи носа глубоко в лёгкие, с сильным желанием там поселиться надолго.
Доктор, словно часть единой картины, выглядел не лучше. Его зелёный кардиган был потрёпан, с масляными пятнами и торчащими нитками из него. Грязные пятна покрывали рукава. Когда он брал своё блокнот для записи, я отметил черноту его рук.
– Доктор, простите, а вы руки не моете по каким мотивам? – поинтересовался я.
– Я садовод-любитель. Копался с растениями у себя на заднем дворе и не заметил времени. Когда опомнился, времени на привести себя в порядок, уже не было, к Вам торопился, – и он взглядом дал понять, что дальше продолжать не стоит и пришло