неприступен и на мировую идти не собирается.
– Ну, ну. Зачем же так, – добродушно говорю я. – Нам с тобой вроде делить нечего.
– Знаем, зачем…
Он явно стремится избавиться от меня, но я делаю еще одну попытку примирения и спрашиваю его:
– Так ты, выходит, здесь работаешь?
– Был, да сплыл, – насмешливо отвечает Толик, словно его сообщение должно меня чрезвычайно огорчить.
– Уволился, значит?
– А хоть бы и так. Тебе-то что?
Я решаю его слегка поддеть:
– Да вот, вижу, не очень-то хотят с тобой расстаться. Ценный работник ты, наверное.
Но до Толика моя ирония не доходит. В нем вновь вспыхивает злость, лицо его багровеет.
– Нет такого закона, чтоб насильно держать, – рычит он. – Мало чего они хотят! Плевал, мать их…
Он смачно ругается и уже решительно поворачивается ко мне спиной. Я провожаю взглядом его удаляющуюся вразвалку фигуру.
– Ишь, законник, – раздается за моим плечом чей-то голос.
Я оглядываюсь. В дверях стоит худенькая женщина в застиранном синем халате и белой косынке.
– Чего это он так расшумелся? – спрашиваю я.
– Увольняться надумал, – объясняет женщина. – А ему, значит, говорят: «Отработай две недели». А он в крик. С сегодняшнего дня ему, видишь, надо. И все тут. Ждут его где-то, не дождутся, сокровища такого.
– А может, и правда ждут?
– Ага. Дружки за воротами – выпить. Это верно, ждут. Да он уже с утра где-то хлебнул. Здесь он завсегда первый, Толик наш, – она насмешливо усмехается и тут же непроизвольно вздыхает: – Господи, матери-то его каково? Ведь он еще хуже стал, ей-богу.
– Что же случилось?
– Кто его знает. Вот, к примеру, раньше его угощали, а теперь, кажись, сам стал угощать. И откуда у таких деньги? А ведь его, Толика, ниже столкнуть ничего не стоит.
Она машет рукой и уходит.
Да, что-то я с Толиком недодумал, что-то недоделал и, конечно, многое испортил. Будь она неладна, эта драка.
Я толкаю дверь отдела кадров. В кабинете начальника меня встречает довольно молодая, улыбчивая и весьма приветливая женщина, одетая красиво и даже несколько кокетливо. От всего этого я в первый момент чуть-чуть теряюсь.
Но женщина оказывается не только милой и приветливой, но и деловой. Она быстро соображает, что мне нужно, и дает весьма разумный совет. После этого она сама связывается по телефону с нужным мне человеком. И я направляюсь в обратный путь, через двор, к проходной.
В маленькой комнате вахтера меня уже ждет начальник охраны, длинный усатый дядя в старой, армейского образца шинели. Дядя этот, несмотря на свой суровый и внушительный вид, оказывается весьма любопытным, так что я решаю не только не посвящать его хотя бы частично в свои дела, но даже несколько сбить с толку и тут же придумываю совсем иной повод для своего визита. Дядя с ходу «заглатывает» его и необыкновенно рьяно начинает мне помогать. Он вытаскивает из стола корешки пропусков и регистрационную книгу, и по ним мы начинаем проверять,