ж вы, Раечка? – произнес из-за спины Витя. – Проходите, не бойтесь.
– Я и не боюсь! – ответила она и как бы не спеша поправила волосы, зачем-то потуже натянула блузку, потом глубоко вдохнула, выдохнула, развернулась и вошла.
Витя довел ее до средины длинной прихожей, указал на тумбочку и вешалку:
– Вот здесь можно сумочку с телефоном повесить или положить. Без них вам будет удобнее.
Рая снова было замялась, и Витя продолжил:
– В любой момент можете воспользоваться. И не бойтесь, их здесь никто не возьмет.
Она заглянула в ящичек тумбочки – там уже лежало несколько телефонов. Повесила сумочку на крючок вешалки рядом с другими, всех цветов радуги.
Витя указал на полочку:
– Выберите себе маску! Можно и без нее, но многие надевают, чтобы не стесняться и других не стеснять.
Подумала, что это хорошая идея, и выбрала, надела белую, закрывающую верхнюю часть лица. Посмотрела на себя в большое зеркало и поразилась, как будто увидела себя чужим взглядом: какая привлекательная особа в голубых облегающих джинсах, в белой натянутой на груди блузке, да и еще и в таинственной белой маске. За ней блестят зеленые глаза. Под маской вполне симпатичный маленький носик и такие аппетитные губки. Видели бы ее сейчас соседки по комнате! Наверняка примутся расспрашивать, когда вернется поздно вечером, сразу проснутся, подскочат с кроватей. А она, крутя на пальчике эту белую маску, как бы нехотя станет рассказывать Марии и Лере о взглядах парней, о чертановских танцах под музыку таких талантливых исполнителей: «Гутенморгштейн» – это очень прикольно…»
– Проходите, Рая!
За зеленой дверью оказался большой затемненный холл без окон. В освещенном с потолка центре – небольшой паркетный подиум, возвышающийся над керамическим полом. Стены отделаны чем-то твердым, некрашеным – то ли кирпич такой, то ли голая выровненная штукатурка. На них несколько картин: зеленоватая лунная поверхность, зеленые звезды, зеленые брызги по красному фону…
На подиуме под музыку, звучащую из больших колонок, энергично танцевали обладатели тех самых телефонов и сумочек. Все были в масках: фиолетовая, оранжевая, зеленая, две желтых, голубая… В белой была только она одна.
Витя тыкал пальцем в двигающиеся фигуры, стараясь перекричать громкую музыку, называл имена:
– Соня, Вероника, Катя, Алеша…
Конечно, она не успевала запомнить, как зовут парня в очках поверх синей маски, высокую худощавую девушку с распущенными каштановыми волосами в золотой маске, очень энергично двигающуюся толстушку в мини-юбке со стразами, в полосатой маске. Вот только Вероника как-то сразу выделились для нее среди всех. Не только потому, что на этой красивой девушке было красивое красное платье с разрезом на бедре. Она была еще и очень похожа на девушку-скульптуру, стоящую рядом с бронзовым же голубем на площади у выхода из метро. А еще – одухотворенное, умное, доброе лицо…
Витя, похоже, понимал, что она всех сразу запомнить не может:
– Потом познакомитесь поближе, с кем захотите.
– А это? – заметила вдруг