её напугали? – поднял вверх крепко сжатый кулак Семёныч.
– Да, нет. Тихо сидели, даже не смеялись. Только когда в предбанник ушла, Колька в раздевалку тихонечко пробрался: рубильник-то в раздевалке.
– И где спрятался?
Колька густо покраснел:
– В туалете.
– И что дальше? – хмуро посмотрел в глаза сыну Валерий Александрович.
– Что дальше, что дальше? – шмыгнул носом Колька. – Когда Лиля завизжала, я свет выключил.
– А когда Лиля завизжала? – тряхнул за плечо сына Семён Семёнович.
– Когда я дверь открыл.
– Ну, всё! Теперь жениться придётся!
Парни и кочегары, вздрогнув от неожиданности, повернулись к дверям, где с мокрой простынёй в руке стояла Ольга Борисовна. Парни соскочили со стульев:
– Жениться?
– Жениться-жениться. Раньше девки на суженых гадали, а теперь парням неймётся. Что ж, вы их сегодня воочию увидели, так что невест своих уже, считай, выбрали, – то ли шутила, то ли серьёзно рассуждала билетёрша. – А теперь марш отсюда, чтоб духу вашего здесь не было, и никому ни гу-гу об этом.
Гришка, высокий и худой, как жердь, парень с длинными золотыми кудряшками на голове, бочком-бочком протиснулся мимо будущей тёщи и пустился наутёк. Колька, чуть пониже и намного шире в плечах, с вихром чёрных, как у цыганёнка, волос над высоким лбом, прищурив карие глазки, хотел было что-то возразить, но, внезапно передумав, кинулся вслед за другом.
– Мужики, дверь в баню изнутри заперта. Дайте ключ от душевой.
Кочегары растерянно переглянулись:
– Дык… мы…
– Да они…
– Чего замычали-то?! Вон ключ на гвоздике висит. Девчонки-то, видать, через форточку вылезли, а ключ от бани в раздевалке остался. Я через души зайду, вещи заберу, всё закрою и вам ключи принесу.
– Чего спрашиваешь, бери да и всё! – дёрнул за рукав напарника Семёныч. – Помочь-то надо?
– Да ладно, сама справлюсь!
Кассирша шагала по тропе и невольно увидела мокрые следы на снегу. Они были не похожи на те, что когда-то ей показывала Аннушка. Женщина остановилась на крыльце: отпечаток, размером с мужской валенок, был мокрым. Она повернула обратно к кочегарке, заглядывая оттиск. Сомнения закрадывались в душу: парни ли напугали девчонок?! Может, и впрямь Банник?! Но, пренебрегая интуицией, вновь направилась в баню. Минуя летние души, зашла в моечное отделение. К её удивлению, свет в бане горел, а из кранов, что находились ближе к летним душам, хлестала горячая и холодная вода. На бетонном полу блестела огромная лужа. «Вот стрекотухи, хоть бы воду закрыли! И как Колька тут пробрался?» – проворчала в сердцах кассирша и, стараясь как можно ближе ступать к стене, чтобы не замочить валенки, попробовала дотянуться сначала до одного крана, потом до другого. Благополучно справившись с поставленной задачей, она удрученно заметила, что валенки сырые, и поняла, откуда появились следы на снегу – от Колькиных насквозь промокших валенок. Дальше тётя Оля, уже не опасаясь, поспешила к душу, где вода тоже текла рустом.