слушайте радио! – закричал Колька. – Сейчас будет важное сообщение!
Все столпились на общей коммунальной кухне и затаили дыхание. Да, каждый из присутствующих от мала до велика понимал, о чем будет сообщение, но каждый хотел убедиться в этом, услышать это из висящего под потолком черного репродуктора, верил и одновременно боялся не верить во всё происходящее.
Наконец диктор Всесоюзного радио объявил, что сейчас будет прочитано важное сообщение.
И вот он, ни с кем не спутываемый и ставшим для каждого родным голос Юрия Левитана сообщил:
«8 мая сего года в Берлине представителями германского верховного командования подписан акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил! Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена!».
И все заплакали и стали поздравлять и обнимать друг друга, услышав, наконец, слова, которые так долго ждали.
А за окном народ уже высыпал на улицы: Победа! Война окончена! Победа!!
Через полчаса всё тот же Юрий Левитан зачитал Приказ Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза И. Сталина под № 122: «9 мая сего года по московскому времени в Берлине представители германского верховного командования подписали акт о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил. Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена, Германия полностью разгромлена! В ознаменование полной победы над Германией сегодня, 9 мая по московскому времени, в День Победы, в 22 часа столица нашей Родины – Москва от имени Родины салютует доблестным войскам Красной Армии, кораблям и частям Военно-Морского Флота, одержавшим эту блестящую победу, – пятьюдесятью артиллерийскими залпами из тысячи орудий. Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины! Да здравствуют победоносные Красная Армия и Военно-Морской Флот!»
И все побежали на улицу, чтобы присоединиться к всеобщему ликованию. После небывалого салюта многие пришли домой и сразу же стали собирать общий стол, чтобы отпраздновать это долгожданное событие. Каждый тащил всё, что у него было, и скоро еду и выпивку уже некуда было ставить. Что не поместилось, перенесли на подоконники – ничего, после доедим и допьем.
Многие быстро захмелели: то ли от голода, то ли от счастья. Да и какая, собственно, разница. Ведь Победа же, Победа!
Пошли разговоры, песни, воспоминания, слезы радости по тем, кто выжил и горя по тем, кто погиб.
Детвора обступила недавно вернувшихся из госпиталя дядю Жору и дядю Мишу, чуть пьяненьких и совершенно счастливых: ведь они ДОЖИЛИ. А сколько было таких, кто НЕ ДОЖИЛ.
– Да, Жорка, а ведь каких хлопцев пришлось похоронить, каких орлов! – говорил дядя Миша, наливая себе в стакан. – Помянем их стоя.
Оба участника войны поднялись и выпили стоя, молча и не закусывая.
– Эх, Мишка, Мишка, – проговорил дядя Жора, усаживаясь обратно на