кирпичи всегда так делают.
Филипп снова принялся за поиски. Он нашел библиотеку. Он совершил несколько путешествий. Он принес двадцать семь томов, переплетенных в белый пергамент с мраморными досками, собрание сочинений Шекспира, десять томов в зеленом сафьяне. Они делали колонны и галереи темными, таинственными и привлекательными. Еще больше животных из Ноева ковчега добавило зданию египетскую отделку.
– Ах, какая прелесть! – воскликнула горничная, пришедшая позвать его к чаю. – Вы ловко управляетесь с пальцами, мастер Филипп, это я вам скажу. Но вас могут наругать за то, что вы взяли все эти вещи.
– Та серая няня сказала, что я могу их взять, – сказал Филипп, – и это не повредит ничему. Мы с сестрой всегда делали так дома, – добавил он, доверительно глядя на горничную. Она похвалила его дом. И это был первый раз, когда он упомянул о своей сестре в этом доме.
– Ну, это все равно, что открытки с картинками, которые мне присылает брат из Индии. Все эти колонны, купола и прочее, и животные тоже. Я не знаю, как ты можешь думать о таких вещах, а я – нет.
Похвала – это сладкое. Он сунул руку в руку горничной, когда они спускались по широкой лестнице в холл, где его ждал чай – очень маленький поднос на очень большом темном столе.
– Он не такой уж плохой ребенок, – сказала Сьюзен за чаем в комнате для прислуги. – Эта няня напугала его до полусмерти своими чопорными манерами, можете быть уверены. Он достаточно вежлив, если говорить с ним вежливо.
– Но мисс Люси, я полагаю, не испугала его, – сказала кухарка, – и посмотрите, как он вел себя с ней.
– Во всяком случае, он достаточно спокоен. – Вы не слышите его с утра до вечера, – сказала старшая горничная, – мне это кажется глупым.
– Ты проскользни внутрь и посмотри, что он строит, вот и все, – сказала Сьюзен. – Тогда ты не назовешь его глупым.
Когда Филипп лег спать, прислуга проскользнула в комнату. Здание росло, хотя и не было закончено.
– Я ничего не трону, – сказала Сьюзен. – Пусть он завтра с ним поиграет. Мы все уберем до того, как эта няня вернется со своими чепцами, воротничками и надутыми щеками.
И на следующий день Филипп продолжил строительство. Он вложил в него все, что только можно было придумать: домино и коробку для домино; кирпичи и книги; катушки ваты, которые он выпросил у Сьюзен, коробку для воротничков и несколько банок из-под тортов, подаренных кухаркой. Он сделал ступеньки из домино и террасу из ящика для домино. Он достал из сада кусочки южного дерева и засунул их в катушки с хлопком, из которых получились красивые горшки, похожие на лавровые деревья в кадках. Медные наперстки служили куполами, а крышки медных чайников и кофейников из дубового буфета в холле делали минареты ослепительно великолепными. Шахматы были полезны и для минаретов.
– Должно быть, у меня есть мощеные дорожки и фонтан, – задумчиво произнес Филипп. Дорожки были вымощены перламутровыми карточками, а фонтан представлял собой серебряную и стеклянную