Николай Гумилев

Стихотворения


Скачать книгу

им обезьянок

      С медным обручем в носу.

      А потом бледнеть от злости,

      Амулет зажать в полу,

      Все проигрывая в кости

      На затоптанном полу.

      Но смолкает зов дурмана,

      Пьяных слов бессвязный лёт,

      Только рупор капитана

      Их к отплытью призовет.

      А вот стихотворение, написанное годом позже. Здесь говорится о том, как Христос обходит землю и видит, что люди заняты земным и ненужным, и Христос зовет их с собой.

      «Здравствуй, пастырь! Рыбарь, здравствуй!

      Вас зову я навсегда,

      Чтоб блюсти иную паству

      И иные невода.

      Лучше ль рыбы или овцы

      Человеческой души?

      Вы, небесные торговцы,

      Не считайте барыши.

      Концовка на удивление схожа.

      Не томит, не мучит выбор,

      Что пленительней чудес?!

      И идут пастух и рыбарь

      За искателем небес.

      То же самое и со стихотворением «Путешествие в Китай» 1910 года, где не просто слышатся ритмы «Заблудившегося трамвая», который только еще будет написан через десятилетие, после революций и войн. И это не случайное совпадение и не преемственность, а принципиальное единство.

      Начать хотя бы с названия. Почему Китай, а не какая-либо другая страна, другой континент, наконец другая планета? И отсылка к Рабле, имеющаяся в тексте, равно и указанный маршрут путешествия могут ввести в заблуждение лишь невежду.

      Абсолютно неважно, куда направляться, поскольку это путешествие не в земные дебри, а в глубины собственной души. Страны только носят разные названия, а по сути едины.

      «Я открыл, что Китай и Испания совершенно одна и та же земля, и только по невежеству считают их за разные государства. Я советую всем нарочно написать на бумаге Испания, то и выйдет Китай», – утверждает герой «Записок сумасшедшего» Н.В. Гоголя.

      Да что там страны: «…я узнал, что у всякого петуха есть Испания, что она у него находится под перьями».

      С уст сумасшедшего Поприщина, который – неизвестно еще сошел с ума или только испытывает гениальное прозрение, перед тем как впасть в бесповоротное безумство – слетает разгадка.

      Ведь действие разворачивается в пределах «петербургского текста», где образы и времена двоятся, троятся, расплываются и накладываются друг на друга.

      Напомню пассаж из гоголевского «Невского проспекта»: «Перед ним сидел Шиллер, – не тот Шиллер, который написал «Вильгельма Телля» и «Историю Тридцатилетней войны», но известный Шиллер. Жестяных дел мастер, в Мещанской улице. Возле Шиллера стоял Гофман, не писатель Гофман, но довольно хороший сапожник с Офицерской улицы, большой приятель Шиллера».

      Таков прозаический конспект стихотворения Гумилева «Современность» с удивительным, на первый взгляд, утверждением:

      Я так часто бросал испытующий взор

      И так много встречал отвечающих взоров,

      Одиссеев во мгле пароходных контор,

      Агамемнонов