меня желе с кусочками апельсинов, спрятанных в прозрачной кисло-сладкой (наверное) крепости.
– Как тебе хватает терпения не попробовать хотя бы кусочек. Никто ведь не заметит.
– А если заметит, знаешь, что ждет такого вора? Нет уж, спасибо.
Мы вынесли основные кушанья в столовую, а важные белые хозяева лениво тянулись в комнату в парадной одежде, усаживаясь возле роскошных тарелок.
Боже, да это же целый прием, а не семейный обед.
На столе поменьше, том, что с колесиками, я насчитала 15 металлических штуковин самого разного размера и формы: лопатки, щипцы, что-то с ручками, смахивающими на ножницы и даже какие-то грабли.
Что это за седой дедушка во главе стола? Верно, отец хозяйки. А где же её супруг? В отъезде?
Мужчина сейчас надорвет ведь голос, расточая слова настолько басистыми раскатами грома, что они доносятся даже на кухню, сквозь закрытую дверь:
«Говорю тебе, Грейс, начнется война. Непременно. Они ограничивают наши права и свободы, диктуя отпустить всех черных на волю. Да я столько денег выложил за них, чтобы теперь остаться без штанов из-за новых порядков? По их мнению, Вы с Кэролайн должны пойти на плантацию собирать хлопок? А как подскочили цены на рабов из-за идиотского Севера. Неделю назад купил девчонку за две тысячи долларов. Золотом! Да, когда такое было? Раньше ведь рабы обходились в восемь сотен. Лично я согласен с Хамондом в том, что сама природа создала расу, идеально подходящую для лакейских обязанностей. Да они бы с голоду пухли в своей Африке, если бы не южные штаты Америки. А здесь их одевают, кормят, дают кров».
Удивительно, но этот дед бранился, употребляя такие слова, словно он и не джентльмен вовсе. И это при дамах.
Женщины со скучающим видом развозили морковный суп по тарелкам. Видимо, их занимали любовные романы, а не проблемы рабства и слухи о надвигающейся войне, или просто не выносили вареную морковь также, как и я.
«Дорогой, остынь немного. Все эти разговоры о войне страшат меня», – наконец осмелилась прервать тираду молодая женщина в платье цвета шампанского, похожем на дворцовые замудрёные шторы, с оборками, лентами и манжетами, украшенными кружевами. Сколько раз в день они переодеваются? И у каждой есть своя одевальщица. Видимо, при тотальном безделии этим особам больше нечем себя развлечь. Не удивлюсь, если у нас с Роуз окажется два платья на все случаи жизни, и те одинаковые, пропахшие сыростью и копченым беконом.
Так, погодите. Она обратилась к седовласому ворчуну «Дорогой»? Этой леди слегка за тридцать, тогда как мужику уж точно больше пятидесяти. Передернулась от представленной картины первой брачной ночи этой парочки. Ну и гадость же.
И тут меня обожгла внезапная мысль: «Вдруг за маленькой Кэролайн прискачет сегодня не принц на белом коне, а пузатый распутник, который годится ей в отцы? А если он её обидит, воспользуется наивностью?»
Хотя какое мне дело до тех, кто меня похитил обманом и принудил таскать свои ночные горшки и гладить трусы.
Когда мы выносили второе блюдо (а самый простой прием пищи здесь,