что именно она стала той силой, что превратила их жизнь в этот странный отрывочный бег. Сначала была боль. Была та же пещера, где Май просто лежала на шкурах, отвернувшись к стене, отказываясь от еды, без сна. Мон, сгорбившийся у костра, иногда сердито вытирающий слезы драным и грязным рукавом. И его собственная злость, порождаемая бессилием. А потом они просто стали мстить…
Тогда Карл увидел свой дом в последний раз. И дом, и весь Экс. Таким, каким он его запомнил. Дом, которого больше нет… Карл в это не верил. Пусть прошло время, пусть изменились люди, пусть на улицах, вместо серо-коричневых стен из простого известняка теперь стоят яркие и красивые здания. Но там их озеро. Их горы. И может быть, частичка их леса. Такое не умирает. Земля помнит. И камень. Так говорила Май.
Май… Он отчаянно скучал по ней. До головокружения. Так хотелось еще раз просто увидеть ее лицо, глаза, всегда смотрящие на мир с вызовом и легкой насмешкой. Ее запах совсем не изменился. Все тот же чудесный тонкий букет ароматов знакомых трав. Ее волосы по-прежнему густые и непослушные… Май осталась собой. Как и Мон. А Карл… Он понимал, что с каждым возвращением меняется. В чем-то. Но его преданность этим двоим неизменна. Как и любовь к дому, к Май…
Он заснул, вспоминая Прагу, их маленький дом у реки. Это был длинный и почти спокойный год. И тот вечер. Когда они сидели у костра, жарили мясо, пили вино. Тот вечер, когда он впервые сказал ей о своих чувствах. И их первая ночь…
Карл проснулся около шести вечера, когда ему принесли скудный больничный ужин. Он совсем не был привередлив в еде. За всю его жизнь, им редко удавалось жить комфортно и есть вдоволь. Так что тут не до каприз.
В семь часов дверь палаты широко открылась, и на пороге появился он. … Карл знал, что этого человека зовут Иван. И опасался его прихода. Они дружили с Кириллом еще с университета, уже более 15 лет. Такого не проведешь. Да… Карл умудрился раза три ошибиться и при остальных, а уж тут…
Иван улыбался широко и как-то шкодливо. Он был высоким, плечистым, но удивительно худым. Темно-каштановые волосы были коротко острижены, кожа на вытянутом лице почему-то всегда смуглая, будто парень большую часть жизни провел на Югах. И глаза. Темные, как две оливки, какие всегда подавали за столом в доме отца. Большие, чуть вытянутой формы. В принципе, как и у самого Карла. Как и у их отца…
Узнавание было резким. Оно прокатилось волной, принеся облегчение и …нет, радость, слишком слабое слово. Тут были все те эмоции, какие можно испытать, только когда встречаешь старого и верного друга. Карл улыбнулся в ответ, искреннее и тепло.
– Что? Загораешь тут? – Иван устроился на стуле, где давеча сидел Мон. Карлу очень хотелось прямо сейчас об этом другу и сообщить, но…
– Это очень утомительное занятие, – вместо этого, иронично заметил он. – А ты, говорят, сегодня искал того, кого вряд ли так легко поймать.
– Вообще не реально, – тут же подтвердил напарник, и на его лице появилось жалобное выражение. – По месту прописки не видели уже года два. Телефонов на него не зарегистрировано,