он вообще. Он должен дышать, должен жить, даже если сейчас она вложит в него свою собственную душу и жизнь. Май снова попыталась призвать свою силу, но отчаяние и страх не давали мыслить, сосредоточиться, творить. Магия делается на холодный рассудок…
Май просто встряхнула мужчину за плечи. Насколько хватило ее человеческих слабых сил.
– Карл! – ее крик сорвался на верхней ноте. – Карл! Ты не бросишь меня! Карл, открой глаза!
Но он не открыл их. Он просто лежал безвольно и…мертво…
Май резко села на кровати, распахнув глаза. Щеки были мокрыми от слез, в горле еще саднило от рыданий. Мон стоял рядом. Угрюмый и усталый.
– Опять? – обреченно спросил он.
Она кивнула, вытирая лицо.
– Когда? – поинтересовался он.
– Там, – глухо выдавила девушка и откашлялась, потому что горло будто зажали тисками. – В первый раз. Лес у Экса.
– Но тогда же все обошлось, – скупо улыбнувшись, заметил Мон. – Ему всегда везло, помнишь?
Она тоже заставила себя изобразить подобие улыбки.
– Хватит, – тихо, но твердо, произнес друг. – Ты все же ведьма. Иди и выпей какую-то из твоих отрав. Иначе у тебя не будет сил спасти этого гада в этот раз. Свари пойло от памяти.
Май не стала спорить, спустила ноги с кровати.
– Ты не так уж сильно его не любишь, как хочешь показать, – напомнила она, потому что Мон от нее этого ждал.
– К сожалению, – наигранно сердито проворчал он. – Иначе бы не тратил столько времени на его поиск. Иди за отравой! А я его найду…
4.
Выспаться. Это стало чем-то большим, чем даже мечта. С того момента, как Кирилл впервые вспомнил лицо Леони все пошло наперекосяк. Дело об убийствах за эти дни не сдвинулось ни на дюйм, слишком странное дело. Не было улик. Убийца не оставлял следов. Не было версий. Кроме самой простой – что в их городе орудует псих. Не было ничего, что связывало бы жертв между собой. Было четыре трупа, одинаковый почерк и этот непонятный вырезанный знак на щеках убитых женщин.
Эта буква действовала на Кирилла не меньше, чем его галлюцинации, которые за пять дней стали нормой. Майор пребывал в полной уверенности, что знает смысл послания. Но не помнит. Хотя это предчувствие воспоминания мгновенно начинало раздражать, заставляло волноваться, и …приводило к диким приступам головной боли.
А ведь раньше такого никогда не было. У Кирилла ни разу в жизни не болела голова. До этого… До Леони. А сейчас… Он привык к Леони. Почти. Привык видеть ее лицо, ее косы. Ее старинный наряд не казался Кириллу странным. Просто Леони была такой. И была тогда. Когда-то в прошлом. Вот только точно век майор бы не определил. Больше его смущало то, что каждый раз девушка, вернее, еще девочка, склонялась над ним, начинала произносить какие-то слова. И Кирилл знал, что она говорит не по-русски, хотя прекрасно понимал ее речь. А еще – он точно был уверен, что этот голос принадлежит не Леони. Голос был старше этой девочки, увереннее и злее. И Кирилл почти любил этот голос… А все