девица снова напряглась. – Ты же согласился! Работа есть работа! Какая тебе разница, кого вести? У меня три сотни погружений с аквалангом, я могу больше чем на три минуты задерживать дыхание! И плаваю быстро, хоть с маской, хоть без… Маньяк!
– А? Я все сказал, девушка. Ищи другого.
– Но как они пойдут без меня? Это же мое дело! Это я ищу брата, которого считаю покойником уже четвертый год! Четыре долгих года! Единственная родственная душа, оставшаяся на этой гребанной планете! Ты понимаешь? Маньяк!
– Да не боись, девушка. Найдем мы твоего брата.
Только без тебя.
– Маньяк! – Она вскочила. – Почему? Что за говенные предрассудки? У меня спортивная подготовка похлеще, чем у любого мужика! Можешь сам проверить! Я…
Дайвер не слушал. Он поднялся, сделал пару шагов и остановился рядом с верзилой, перегородившим дорогу.
– Тебе помочь, братан, отодвинуться? – участливо поинтересовался он, гася в душе мгновенно закипевшую злость. Он ненавидел, когда кто-то нависал над ним, загораживая путь.
И опять Марго его остановила.
– Хорошо, Маньяк.
Услышал он сдавленный голос.
– Ты отведешь их. Без меня.
– Это дело. – Дайвер развернулся и встретился взглядом с крепышом. И нехорошим был тот ответный взгляд, полный ненависти и недовольства. – Значит так. Робинзон и Шеф, мужики, жду вас… послезавтра на перевалочном пункте. Океанский лайнер «Призрак» – что-нибудь говорит? Там и встретимся. И затаримся, если будет чего не хватать.
– А почему стартуем не отсюда? – сдерживая эмоции, подал голос крепыш.
– Потому что. Доберетесь сами. Без меня. Делов-то?
– Доберутся, – устало бросила Марго.
– Хорошо. Тогда задаток, – развел руками Маньяк, – половина.
3
– Еще.
Маньяк убрал палец от стакана, оставив на стекле четкий отпечаток уровня, на котором бармену следовало остановиться. Рыжеволосый толстяк булькнул виски, следуя указаниям.
В зале очередного питейного заведения, куда больной от злости после принятого заказа завалился Маньяк, царил полный хаос. Внизу, на арене, окруженной прочной сеткой, заканчивались бои без правил. Ор стоял такой, что закладывало уши. Дайвер хотел взять стакан и пройти к нижнему ряду и не сдержался: плеснул содержимое в жаждущий спиртного рот. И только потом, расталкивая локтями зевак, стал спускаться.
Ажиотаж, подогретый неумеренным употреблением горячительного, достиг апогея. Но на арене было еще жарче. Огромный, по пояс голый боец прижимал к сетке человека, делающего робкие попытки освободиться. Его участь была решена. Мускулистый мужчина, чье тело было исполосовано перекрещивающимися шрамами, за что и получил прозвище Крестоносец, не оставил противнику шансов. Матерый боец жестко удерживал за горло бьющееся в агонии тело. И не собирался ослаблять хватку, несмотря на редкие выкрики «оставь его».
Большинству, одержимому жаждой убийства, было наплевать на сочувствие и жалость.
– Дави его, Крестоносец!
– Красава! Размажь его!
Маньяк замер