но остальные отказались разбираться в сердечных делах молодой крови. Некоторые же, припомнив изначальную придирчивость Фионы и ее недоверие к гостю, и вовсе стали на его сторону, предположив, что девушка может наговаривать из вредности. Фиона, что всегда была примером спокойного нрава и благоразумия, по щелчку пальцев преобразилась в нервную ревнивицу, а ее благородная ярость лишь подливала масла в огонь.
– Если он совращает наших девушек, почему все они молчат?
– Откуда я знаю? Может, они влюбились в него.
– Вот прямо-таки все? До единой.
– Фиона, не связывайся с ним.
– Отец, но я слышала! И видела, как девчонка убегала от него – растрепанная, в порванном платье!
– Тебя послушать, так ты только и делаешь, что ходишь рядом с хлевом, все видишь и все замечаешь, в отличие от других.
– Не стоит так говорить, – вступился отец, пока Фиона пыталась вернуть дар речи. – Она работает наравне с нами, и ее наблюдения могут быть совпадением.
– А могут быть выдумкой. Пусть эти двое сами разбираются между собой, кто кому нравится, а кто нет. Вот, что я думаю. Это не дела совета.
– Правильно! Да!
– Раз уж на Ясперса пало такое подозрение, мы не должны это игнорировать. Мы больше не можем оставлять его с нашими дочерями, как бы ни выглядели его раны. Фиона больше всех прочих подозревает его, она не даст ему спуску и может постоять за себя. Пусть она за ним и приглядывает.
– Что скажешь, Фиона?
– Я-то могу, а толку? Вы мне все равно не верите.
– Чтобы поверить, одного твоего слова недостаточно. Нужны доказательства. Ты больше всех хочешь его спровадить. Значит, в твоих интересах проследить, чтобы никто к нему не ходил, и раны скорее затянулись.
– Если вы назначаете меня надсмотрщиком, я требую и соответствующих полномочий.
– Каких?
– Применение силы при нападении, сопротивлении или побеге.
– Фиона! Зачем мне на тебя нападать? – подал голос Ясперс, прежде внимательно слушавший.
– А зачем обманывать? Зачем устраивать этот цирк и делать из меня ревнивую дуру? Почем мне знать, что у тебя на уме.
– В общем, так. Фиона, раз уж ты, как говорится, единственная не попалась на его чары, тебе за ним и присматривать. Если он действительно на тебя нападет, в чем я сомневаюсь, можешь делать с ним все, что хочешь, даже зарубить вот этим топориком. От лица совета разрешаю тебе. Ты согласна на такие условия?
Фиона смотрела в открытое лицо Ясперса, который и не думал возражать. Конечно, ведь возражение с его стороны вызовет недоверие. Он почти улыбался, как будто только что добился своего. Как будто все шло по его плану.
– Согласна, – сказала она, и когда мужчины ушли, добавила, – я превращу твою жизнь в ад. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Прости, что так получилось. Ты действительно мне нравишься. Я рад, что мы будем больше времени проводить вместе! – крикнул он ей вслед, но вставать не решился – живот все еще болел от ударов.
Волей-неволей Фионе