снова сделал пару глотков холодного кофе. Я терпеливо ждал.
– Пользуясь своими каналами, Сапер по чужим документам переправил профессора “за речку”, – продолжал Дед. – Предполагалось, очевидно, что Епитимьев завершит свои исследования, обосновавшись в одной из тихих провинций, где ему создадут лабораторию на деньги наркобарона, которому служил Сапер. Затем на какой-то период следы профессора теряются. Известно, однако, что накануне вывода наших войск, автомобиль, на котором профессора пытались перевезти дальше в горы, подорвался на мине и упал в глубокую пропасть. Чуда, к сожалению, не произошло. Правда, трупа профессора никто не видел. Но поскольку за последующие полтора с лишним десятилетия ни сам профессор, ни его изобретение нигде так и не проявились, факт гибели нашего гения можно считать установленным. Между тем, всё это время в тайнике в окрестностях Ак-Ляйляка пылилась копия его почти завершенной работы, которую, наверняка, смог бы успешно довести до конца любой в меру талантливый химик на основе последних достижений в этой области. Вот почему, несмотря на гибель Епитимьева, эти бумаги по-прежнему имеют колоссальную ценность. Несомненно, Пустынцев собирался завладеть ими для последующей продажи. Но, как мы теперь знаем, его опередил Сапер. Больше некому. – Дед снова вздохнул: – Смотри, что получается, Ярослав… Химик погиб, про его работу научный мир ничего не знает. Ничего не знают о ней и спецслужбы ведущих стран. Знал о ней только один человек – Сапер, который, полагаю, в отличие от Пустынцева, не собирался торговать чужой идеей, а рассчитывал продавать готовый продукт и самому назначать за него цену. Итак, если бумаги действительно оказались в его руках, то вот как он с ними поступил. Он нанял двух-трех толковых ученых мужей, создал им условия для работы, выдал щедрый аванс, но потребовал, чтобы в ближайшей перспективе они обеспечили результат. Он сделал это три года назад. Три года! Стало быть, изделие уже на выходе. Быть может, этот продукт у него уже есть. – Дед постучал ладошкой по столу: – Вот так-то, Ярослав… Да, это не наша работа. Но я сильно подозреваю, что если мы ее не сделаем сейчас, то те, кто должен заниматься ею по своей должности, спохватятся слишком поздно. Сапер – очень сильная и крайне опасная личность! Вопросы есть?
– Вагон и маленькая тележка!
– Хотел бы я иметь столько же ответов, – посетовал Дед. – Ладно, спрашивай!
– Папка пролежала в тайнике без движения почти полтора десятилетия. Ладно, Пустынцев сначала был в бегах, затем сидел в тюрьме. Но Сапер? Почему он забрал папку не сразу, а лишь три года назад? Он-то чего выжидал?
– Этого я не знаю, – развел руками Дед. – Может, он тоже где-то отсутствовал или не сразу нашел тайник… Вообще, в этой истории очень много “белых пятен”. Почему он вложил именно газеты? Специально их приготовил или они попросту случайно оказались под рукой? Кого он привлек к доработке идеи Епитимьева? В чем заключается сама идея? В каком состоянии работа сейчас?