на гнёт, капусту в бочке придавить.
– А девкам почему не нужны?
– Да кому такие дрыщи нужны, одна кожа да кости и чирышки в штанах. Николай показал согнутый в суставе указательный палец, затем надув щёки и живот, продолжил. – То ли дело молодцы, такие как я, высокий, красивый, и в штанах всё, что нужно, водится. И Колька, приосанившись, показал согнутую в локте правую руку со сжатым кулачищем.
– Едрит, раскудрит, ах ты кикимора болотная, сиська тараканья, чучело недоделанное. Вань, давай этой склопендре накостыляем, смотри, раздулся как индюк, того и гляди лопнет. И Витька подступил к другу, шутливо помахивая кулаками. А Саныч буквально расплылся от удовольствия.
– Хотя нет, – Виктор остановился в метре от него и критически осмотрев, сказал. – Не справимся с этой оглоблей неотёсанной, ты зачем припёрся-то, балда?
– Так на обед позвать, харчи на вас у нас во взводе, берите ложки, кружки, котелки и айда быстрее за мной, задохлики, пока всё не съели.
– А наркомовские будут? – на ходу подал голос Иван, до этого молча слушавший шутливую перебранку друзей.
– Идите, идите, наркомовские им, ишь чего захотели, – прогудел Саныч, поторапливая пулемётчиков…
В окопе первого взвода их уже ждали солдаты, собравшиеся у двух больших термосов и полного вещмешка.
– Александров, тебя только за смертью посылать – попрекнул подходящего Саныча командир отделения, сержант Журавлёв. – Приступай к раздаче пищи, ты сегодня раздатчик, – скомандовал сержант.
– Иду, иду, зачем смерть поминаешь командир, нехорошо это, плохая примета.
Нарочито неторопливо, Колька расстелил плащ-палатку. Затем нарезал немецким тесаком ровными ломтями вынутые из мешка буханки ржаного хлеба. Потом подтянул к себе помеченный мелком словом "второе" термос и открутив барашки, открыл крышку. Крякнул, и глубоко втянув носом пахнувший из термоса запах, насмешливо посмотрел на заводивших носами солдат.
– Саныч, не томи, не поглядим что здоровый, тёмную устроим, – сказал кто-то из солдат.
– Я те устрою! – Коля достал из мешка черпак и задвинув мешок себе за спину зачерпнул гречневую кашу, щедро заправленную вторым фронтом. Снова потянул носом и вдруг рявкнул. – Подставляй котелки, братцы!
Бойцы тут же протянули звякнувшие друг о друга котелки…
– Можете приступать, – объявил он, разложив по котелкам кашу и выдав каждому по куску хлеба.
– А наркомовские? – снова подал голос пулемётчик Иван.
– Тьфу ты! И кто только тебя за язык тянет? – чертыхнулся хитрец. – Ну, кому ты Ванька собрался водки наливать? Посмотри на них – дети же ещё, сопляки, я завтра в деревню сбегаю, молока им принесу.
Будучи большинству из них ровесником, себя Саныч конечно сопляком не считал. Ему раньше уже удавалось ужуливать у молодых солдат полагающуюся им водку, и распивать потом с сержантами, и успевшими повоевать солдатами взвода.
– Саныч, точно тёмную устроим! – раздался тот же голос.
– Я те устрою, я те щас так устрою, ну-ка покажись кто тут такой смелый.
Но