вернуло наизнанку: при взгляде на стакан, выпачканный белым, затошнило, и Сергей судорожно заглотнул воздух – не легкими, животом. Видно, Леон успел купить литровую бутыль кефира – поправлял здоровье, нейтрализуя последствия недавних приключений, как вчерашних, так и ночных. А выпито, действительно, было немало…
Ветер из окна дунул снова, старая застиранная занавеска колыхнулась, наползла на стол, словно вдруг захотела дотянуться до стакана, в котором еще оставалось немного кефира.
– Леон… – зачем-то позвал Сергей соседа по комнате.
Тихо позвал, одними губами. Конечно, Бертьен не отозвался. Он все так же лежал на кровати, открытые глаза глядели куда-то в сторону противоположной стены и койки Сергея Воронина, будто искали там старого приятеля, с которым Леон три года прожил в одной комнате студенческой общаги ТОНПа, колледжа технологий освоения новых планет.
Ветер всколыхнул занавеску, бросил ее в сторону Сергея, как живую, и тот попятился назад.
– Помогите! – шепотом попросил он.
В коридоре было пусто и тихо. Ничего удивительного, Воронин вернулся в такое время, которое обитатели общаги называли «пересменком»: те, кто хотел попасть на зачеты и экзамены, давно встали, быстро позавтракали и убежали, а те, кто решил закосить или был «чист перед законом», еще крепко спали после ночной гульбы и знать ничего не желали.
– Помогите!!! – истошно завопил Воронин, вдруг очнувшись, сообразив, что дальше стоять столбом нельзя. – Люди, помогите!!! Кто-нибудь! Человека убили! Леона убили!!!
Где-то хлопнула одна дверь, за ней другая. Сергей плохо понимал, что происходит, он смотрел на мертвого Леона, а все остальное словно находилось за толстым стеклом, гасившим звуки. Коридор быстро наполнился людьми, кто-то дергал Сержа за плечо, что-то кричал ему в ухо, а он тупо мотал головой в ответ. Не понимал, о чем спрашивают.
Потом под нос сунули какой-то пузырек с пахучей жидкостью – на первом же вдохе по мозгам садануло так, что стеклянная стена вмиг разлетелась на тысячи осколков, лавина звуков захлестнула Воронина с головой. Кто-то требовал нашатырный спирт для впечатлительной соседки, из любопытства заглянувшей в комнату Сержа и Леона. Кто-то охал и причитал, кто-то бестолково бегал по коридору, громко выкрикивая только одну фразу: «Человека убили!»
Человека убили! Человека убили!
Время вдруг ожило, понеслось вскачь, и Сергей впервые в жизни ощутил себя наездником-дилетантом, сдуру взгромоздившимся в седло. Его мотало и швыряло из стороны в сторону – возгласами, криками, бессмысленной мельтешней. Хотелось тишины, уединения, но волей случая он теперь оказался в эпицентре событий, а безжалостная лошадь неслась бешеным галопом…
Появился доктор в белом халате, с маленьким чемоданчиком. Суеты стало поменьше, но ненадолго – медик вскоре подтвердил то, что Воронину было понятно с первого взгляда: Леону не поможет никакая реанимация.
И снова все задвигалось вокруг, словно передохнувшая лошадь вовсе взбесилась, решила замотать всадника до смерти или сбросить его под копыта.
А потом наступила какая-то определенность. Сергея крепко взял за руку мужчина в форме офицера полиции, показал удостоверение, настойчиво потащил в сторону, из гущи событий куда-то в полутьму первого этажа, в направлении служебного выхода из здания.
– Лейтенант Августо Эскудо! – на ходу представился он, не выпуская Сергея. – Идемте, Воронин! Нам необходимо поговорить, прямо сейчас!
Мозг работал как-то странно, с перебоями, концентрируясь на малозначительных мелочах, но пропуская целые куски окружающей реальности. Сергей то и дело «выпадал» в другое измерение. Он совсем не запомнил, как вдвоем с полицейским они покинули толпу возле дверей в комнату с трупом, как миновали коридор, шли по лестнице, зато почему-то обратил внимание на то, что у офицера полиции очень неприятные водянистые глаза, а лицо какое-то злое, заостренное, будто морда хищной рыбы, нацелившейся на жертву.
Воронин вдруг почувствовал опасность – не головой, не разумом – чем-то другим, что жило гораздо ниже, под сердцем или где-то в животе. Сергей встряхнулся, пытаясь включить мозг. Захотел выдернуть руку из цепких пальцев копа, только из этого ничего не получилось – лейтенант Эскудо держал очень крепко.
А то, что жило внутри, вопило от ужаса все громче и громче.
«Беги! Беги! Беги!»
– Надо поговорить! – суетливо посмотрев по сторонам, повторил Августо Эскудо.
А сам вдруг потянулся к кобуре с пистолетом. Сергей затравленно огляделся и понял, что рядом уже никого нет. Они ушли в глухой тупичок, за поворот – туда, где никто не мог увидеть, что собирается сделать лейтенант полиции.
Вернее, теперь тупичок не был глухим – это в другое, обычное время пожарную дверь крепко запирали на засовы, так, чтобы студенты, поздно возвращающиеся в общагу, не могли воспользоваться лазейкой. Чтобы обязательно проходили через контрольный пункт, где было положено прикладывать пластиковую идентификационную карту к сканеру. Таким способом руководство колледжа накапливало «полезную статистику»