просто идти. Насколько же слепой нужно быть, чтобы так долго этого не замечать?
Новый Орлеан. Упрямство рун. Сиэтл, быстро сменившийся на Бёрлингтон. Жертвы, убитые тем, кто знал Джулиана или мыслит, как он. Моя мать, спасшая жизнь Коулу Гастингсу, который теперь мог спасти меня, – мы могли бы спасти друг друга, и для этого было необязательно становиться Верховной ведьмой. Нет… Для этого нужно было всего-то довериться, открыться и попросить.
Прошло больше трех лет с тех пор, как мне доводилось говорить с кем-либо о матери в последний раз, и сейчас это было больно почти физически. Но еще больнее было слышать хрустящую гальку под размашистыми шагами, ступающими той же тропой с автострады, которой шла я. Нимуэ выглянула из-за моего плеча, любуясь длинным, высоким силуэтом, пересекающим холм с мигающим устройством в руках.
Связь, которая, наконец, склеила швы моего растерзанного мира, – осталось лишь дождаться, когда они заживут.
– Спроси Коула Гастингса, почему он никогда не плавает в моем озере, – сказала Нимуэ напоследок, подхваченная приливом и улыбающаяся во весь свой хищный рот. – Однажды, когда ковен возродится, ты снова призовешь меня и расскажешь, помнит ли он нашу с ним встречу или считает, что просто оступился тогда на мосту.
Я кивнула, не глядя, а Коул все приближался, сливаясь со сгущающимся сумраком ночи. Отчего-то мне стало душно и жарко, хотя воздуха на берегу было предостаточно. Я оттянула шелковый шарф, выжидая, когда Коул подойдет достаточно близко, чтобы заговорить с ним.
Бежевая куртка. Всклоченные волосы. Спокойное лицо… Пылающий тигриный взгляд.
За спиной послышалось прощальное бульканье водоворота. Я обернулась, чтобы убедиться, что осталась одна, но Нимуэ все еще была здесь, явно передумав исчезать. Высунувшись навстречу Коулу, резко затормозившему посреди склона при виде призрачной фигуры, она замурлыкала:
– Одри, да он все еще невинный! Пусть отнюдь и не дитя, но, может…
– Даже не думай, – шикнула я строго.
– Тогда отдай мне свою шляпку. Я заберу или ее, или его. Выбирай.
Нимуэ улыбнулась с хитрым прищуром, и я вдруг поняла, что просто так она не отстанет. Жадная и непредсказуемая, как любое языческое божество, все это время она, оказывается, любовалась моей жемчужной шляпкой и гадала, как же ее заполучить. И, к сожалению, придумала.
Скрепя сердце я покорно стянула с головы обожаемую шляпку. Ветер тут же подхватил ее и понес по воде к новой владелице, словно игрушечную фрисби.
Нимуэ довольно заурчала, ныряя под воду вместе с моим драгоценным аксессуаром, унося его на дно озера, как и все, что когда-либо приходилось ей по вкусу.
Подавив вздох, я обернулась. Оправившись от увиденного, Коул наконец подошел, и я приготовилась к допросу, но вместо этого он только сухо изрек:
– Верни телефон.
Меня будто ударили под дых. Потерянная, я тут же позабыла все заготовленные извинения и, сунув руку в карман, протянула Коулу его смартфон.
Выхватив его у меня, Коул одним нажатием