надо было поговорить со Стачевым наедине, но никак не удавалось. «Надо просить мяса. На рынке мясо бывает, но оно слишком дорого. Торговцы только что организовали райпотребсоюз, пока раскачиваются, дешевого мяса не завозят. Семья большая, трое почти взрослых детей да жена. Продуктов требуется много. Хотя и председатель райисполкома, а оклад жидковатый, двести рублей. Попробуй всех одень, обуй и накорми. Вот и приходится побираться». Бойцова злила привязанность Храмова к Стачеву, который ни на минуту не отставал от него и все время заглядывал в рот.
Когда обошли всю территорию центральной усадьбы колхоза, Стачев пригласил всех обедать. Женщины от обеда отказались, ссылаясь на занятость. Да и неудобно было в рабочий день пьянствовать с мужчинами. Что скажут мужья.
Все остальные предложение Стачева приняли с большим удовольствием. Многие мечтали пообедать и выпить за счет колхоза.
Вошли в квартиру Кузнецова Евгения, где их ждали еще четыре человека. Среди них важно сидел Сафронов.
«Вот этого еще не хватало, – подумал Бойцов. – Теперь все пропало. Неудобно при нем просить мясо. Надо же, все складывается как нельзя хуже. Сафронов выпивку словно по запаху чует».
Присутствие Сафронова вывело Бойцова из равновесия. Ему хотелось начать разговор вежливо, как с равным, но из этого ничего не получилось. Бойцов хотел спросить: «Как дела, Николай Михайлович? Что нового в Николаевке?», но вместо заготовленных слов сами собой с языка слетали грубости.
– Ты зачем сюда пришел? – резко спросил Бойцов.
Среди присутствующих возникло замешательство. Все знали, зачем здесь Сафронов – выпить и хорошо пообедать. Сафронов смутился, покраснел и сразу не нашелся, что ответить. Полуминутная тишина тяготила всех. Сафронов обиженно, с возмущением ответил:
– В Николаевке во всех бригадах я провел собрания вместе с председателем колхоза Трифоновым Михаилом Ивановичем. Индивидуально поговорил с особо строптивым народом. Дай, думаю, загляну сюда, как здесь дела идут, и попутно хотел с вами доехать до Сосновского. Не забывайте, Иван Нестерович, я секретарь райкома по сельскому хозяйству.
Бойцов в душе ругал себя за столь грубый тон, но разозлился еще больше. Вместо того, чтобы сгладить ситуацию, он повторил, уже более грозно:
– Ты зачем сюда приехал? Где твое место?
Сафронов не ожидал такой отповеди Бойцова. Понял, что делать тут больше нечего и грубо ответил:
– Если я тебе помешал, уйду.
Встал и направился к вешалке для одежды. Распри между Бойцовым и Сафроновым Стачеву были невыгодны. Он хорошо запомнил польскую пословицу: «Паны дерутся – с холопов головы летят», поэтому решил выступить посредником. Стачев, улыбаясь, сказал:
– Что вы, Николай Михайлович. Спасибо, что зашли. Я вас не пущу. Сейчас вместе пообедаем и скатертью дорога.
Бойцов понял, что переборщил, не сумел сдержать горячность. Поэтому ласково заговорил:
– Вы меня неправильно поняли, Николай Михайлович.
Сафронов,