Чисто в терапевтических целях. Тебе ведь на службу уже не надо сегодня?
– Не надо. Если срочно не вызовут, конечно.
– А и вызовут, так что?
– Ты права, – сказал он. – Имею право.
Решительно взял бутылку и разлил водку по стопкам. Случаи, когда Дарья сама предлагала ему выпить, можно было пересчитать за все годы их совместной жизни по пальцам. Да он и сам был к выпивке равнодушен, хотя хорошую душевную компанию поддержать при случае мог. Собственно, ни советские, ни российские космонавты никогда не были трезвенниками. Как, впрочем, и советские, а затем российские военные лётчики. Кто он такой, чтобы нарушать традицию?
– За тебя, – сказал он и поднял стопку.
– Нет, – покачала головой жена. – Сначала за тебя, Ваня. Ты у меня самый лучший и справишься с любой задачей, я верю. Давай за это.
Они чокнулись, выпили. Закусили огурчиками и беляшами. Иван почувствовал, как ледяная водка, словно огонёк по бикфордову шнуру, пробежала по жилам, мягко взорвалась в мозгу.
Стало хорошо и легко. Чего он вдруг замандражировал, идиот? Родина не ставит невыполнимых задач. Трудные – да. Но все они выполнимы. При должной подготовке экипажа, правильной и чёткой организации, надёжной технике и соответствующих личных качествах командира. В технике он уверен. Да, МПК «Россия» – экспериментальная машина, прототип. Но он знает, на что этот прототип способен. Что Юпитер, он до Сатурна долетит и вернётся в случае нужды! А может быть, и дальше. Опасно? Да, опасно. Но когда было по-другому? Права Даша, умничка его любимая, мгновенно раскусила его состояние и провела короткую и эффективную психотерапию. Как же я её всё-таки люблю…
Иван разлил по второй:
– А вот теперь за тебя, родная, – сказал прочувственно. – Спасибо тебе, без тебя я – никто и ничто. Ни черта бы у меня без тебя не вышло, точно тебе говорю. Поэтому… В общем, люблю тебя и буду любить всю жизнь. Так и знай.
Он чокнулся с женой и залпом проглотил содержимое стопки, чтобы убрать неожиданно подступивший к горлу спазм.
– Михаил Яковлевич, ты, наверное шутишь, да? – с надеждой спросил Пётр Игнатьевич Ригерт, начальник Центра подготовки космонавтов им. Гагарина. – Ну, признайся? Я пойму, и мы даже вместе посмеёмся. Обещаю.
Неделя выдалась у Петра Игнатьевича та ещё. Пожалуй, он с полным основанием мог сказать, что в жизни на его долю не выпадало нервотрёпки столь высокого качества, как за последние семь дней. Пять рабочих и выходные. Которые остались выходными только в календаре.
Сказать, что в эти дни Пётр Игнатьевич крутился, словно белка в колесе, – это всего лишь употребить истёртый донельзя штамп и не добиться нужного эффекта. Куда там белке. Та, по крайней мере, может остановить свой бег в любой момент и отправиться грызть любимые орешки. Белка, ха! Гладиатор на залитой кровью арене древнеримского цирка – вот правильное сравнение. Один против нескольких противников.
Вот он приседает, пропуская над собой смертельное жало копья, и в следующую секунду