Юноша пытался взглядом попросить помощи у них, но никто и не собирался заступаться за него. Как в том случае из темного дня моего детства. Сумасшедший мир, не правда ли? Этот мужчина был великаном, но, если бы за парня заступилось два-три человека, этого бы вполне хватило. Всего лишь два-три человека, а толпа из трех десяток молча наблюдала за развитием событий.
Я неожиданно вскочил и направился прямо к этому двухметровому мужчине, чтобы остановить этот жалкий цирк. Я подошел к юноше и мужчине, забрался на один из столиков и удивительно для самого себя задекламировал: «Люди, вы должно быть сумасшедшие, как вы можете смотреть на это и ничего не делать? Ты, ублюдок, что тебе от него надо? Ты сам начал этот конфликт, попытался украсть у него вещь, а теперь что-то предъявляешь ему без абсолютной на то причины. Что с тобой?»
– Еще один щенок нарисовался, смотри. Иди сюда, придурок! – заорал мужчина. А люди вокруг как стояли, так и продолжали. Мне кажется, что я лишь сделал этот цирк интереснее.
– Это дает мне основание посудить, что ты бедный человек с нулевым уровнем самооценки и пытаешься хоть как-то поднять ее в своих же глазах путем унижения и оскорбления других людей. Люди, очнитесь! Это же абсурд, что мы все просто стоим и смотрим! Давайте все вместе остановим его, ну же.
В эту минуту показалась машина полицейских. Мужчина убежал. Толпа разошлась. Юноша сел на стул с каменным лицом и уставился на пол, слезы тихо скатывались по щекам. Затем он посмотрел на меня. Мы встретились взглядами. Я посмотрел ему в глаза и был в оцепенении: вместо хоть чуть-чуть благодарного за то, что я заступился за него, взгляда, я увидел взгляд, говорящий «зачем ты это сделал». Получается, я не помог ему, а наоборот, раздул эту драму. Я слез со столика и пошел к своим друзьям.
– Ничего себе, во ты даешь. – сказал Акира.
Мы с Крисом и Дарвином пошли домой. На улице давно стемнело.
– Вы не думаете, что это сумасбродство? – сказал я.
– Лин.. – начал Крис.
– Это же просто сумасшествие. Взрослые люди стояли, смотрели и ничего не делали.
– Лин, если бы даже кто-то заступился, никто бы не мог перебороть этого мужчину. Он придурок, друг, забудь. – сказал Крис.
– И плюс, если бы даже нашелся человек, который бы составлял ему конкуренцию, началась бы драка, и, возможно, последствия были бы хуже. – подметил Дарвин.
– Я говорю не о том идиоте. А о людях. Об обществе в целом. Где здравомыслие и сочувствие? Что не так с этими людьми? Если бы мы все стояли друг за другом горой, то такие уроды никуда б не лезли. Возможно, их вообще бы не было.
– Это естественный порядок вещей, Лин. Мы ничего не можем с этим поделать. – сказал Дарвин.
– А что, если все-таки можем? – ответил я.
– Что ты задумал, умник? – спросил Крис.
– Такое чувство, будто все ходят «мертвые», вы не думаете? Люди с утра просыпаются, идут на работу или учебу, возвращаются, делают домашние дела и идут спать. И то же самое