чего я не ожидала.
А ее плач… Эти звуки тоже возвращаются в неподходящие моменты, когда мне полагается отвлечься от всего и мой мозг становится особенно уязвимым. Такое случается поздно вечером, стоит мне, удобно свернувшись под теплым одеялом, начать постепенно засыпать. Или же, наоборот, ранним утром, задолго до появления первых серых проблесков рассвета. Я внезапно вздрагиваю и просыпаюсь, а потом долго силюсь понять, действительно ли мне слышен плач Элис или же просто какой-то зверек повизгивает в одном из соседских дворов…
– Оставь это в покое, милая! Я кому сказала, положи на место! – слышу я голос Эстер, а потом наступает пауза, прежде чем она говорит в трубку: – Прости, мне нужно пойти и приготовить для детишек ванну. Как поживают папа и мама?
– Ты же знаешь, – отвечаю. – Моложе не делаются.
Мы дружно смеемся, ощутив более прочную почву под ногами, и она приглашает меня на обед в субботу. Мне понятно, что в тот же вечер последует просьба посидеть с детьми, если у меня нет других планов. Но, честно говоря, несколько часов игр, а затем карри из продуктового «Маркса и Спенсера» под невероятный выбор каналов спутникового телевидения, установленного у них дома Чарли, сейчас выглядят привлекательной перспективой. Субботний вечер можно провести гораздо хуже. Мне ли не знать об этом?
Закончив разговор, я ставлю на плиту кастрюльку с водой и нарезаю помидоры для соуса, пока лук и чеснок отмокают. Включено радио, я отхлебываю вино из бокала, моя квартира выглядит сейчас такой уютной, где все на своих местах, люстра над кухонным столом мягко подсвечивает нарциссы в синем глиняном кувшине. В кухне тепло, и цветы уже пробивают себе путь сквозь сковывающие их бутоны, похожие на тонкую бумагу.
Неплохо, думаю я. Все идет своим чередом, верно?
Внезапно мое внимание привлекает легкое движение за окном. Я бросаю свое занятие, склоняюсь через раковину, чтобы выглянуть наружу, и вижу в треугольниках света, которые отбрасывают на тротуар уличные фонари, что начался снегопад – медленный, но густой.
Снег идет и идет. День за днем. И кажется, будто, кроме снегопада, в мире вообще не происходит ничего. Лондон, как всегда, застигнут стихией врасплох. Автобусы застыли, брошенные на улицах. Занятия в школах отменены. Не хватает соли против гололеда. И когда я просыпаюсь утром, моя первая мысль не об Элис. Я надеюсь, что снег все еще валит, продолжает творить волшебство, нарушающее обыденное течение жизни.
У меня выходной, и я иду пешком через соседний парк, а кругом бушует почти настоящая метель. Все знакомые ориентиры – аллеи, пруды, игровые площадки, дорожка для бега трусцой – тонут под плотными сугробами. Под свинцовым небом Парламентский холм кажется покрытым ледяной глазурью. Едва различая друг друга, люди скатываются по нему на всем, что может заменить санки: на крышках мусорных баков, пластиковых сумках из супермаркетов, подносах, «одолженных» в кафетерии, расположенном рядом с верандой для оркестра. Их крики и возгласы замолкают, когда я вхожу в глубь рощи, где ветви