просматривая последние работы. Он хотел удостовериться, что их достаточно для приличной экспозиции. Когда дело касалось творчества, он забывал обо всем.
Сара пошла на поиски мужа и увидела Джона. Он прислонился к стене и с неодобрением разглядывал свои работы. Ему нужно было отобрать для выставки двенадцать недавних полотен. Он даже не заметил жену, когда она вошла, а когда все-таки увидел, то удивленно посмотрел на нее.
– Просто не знаю, – пробормотал он.
Курчавые волосы Сары растрепались, на ней были обрезанные под шорты джинсы, шлепанцы и майка. Ей бы хотелось сбросить перед поездкой пару-тройку лишних килограммов, но было уже слишком поздно. Впрочем, она знала, что Джон любит ее и такой. Со времен колледжа и все восемнадцать лет брака они были без ума друг от друга.
– А ты как думаешь? – с озабоченным видом обратился к ней Джон. – Я не уверен, что вот эта работа вполне закончена. Я бы хотел, чтобы они дали мне больше времени на подготовку к выставке. Я не готов.
– Ты всегда так говоришь, – заверила Сара мужа, подошла к нему сзади и обняла за талию. – У тебя громадный талант, на каждой выставке все твои работы раскупают. Ты, возможно, и находишь их «не вполне законченными», но другим так не покажется. Мне нравится этот новый поворот в твоем творчестве. Это сильно.
Его палитра стала смелее. Он был хорошим художником. Дизайн был просто работой, живопись же была его любовью. Ну, и Сара, конечно. Она была любовью его жизни. Их обожаемый Алекс был плодом этой любви, а Сара – ее источником. Джон и Сара часто признавались друг другу, что ощущают себя двумя людьми с одной душой. Они чувствовали благодать в том, что нашли друг друга.
– Ты всегда говоришь, что тебе нравятся все мои работы.
Он обернулся и улыбнулся жене.
– Какая удача, что я тебя встретил!
– Слепое везение, по-моему. Я не хочу проявлять неуважение к сомнениям великого художника, но если мы не соберем вещи, то рискуем прогуливаться нагишом по потрясающей яхте, зафрахтованной твоей мамой.
Со сборами она всегда тянула до последней минуты. Во-первых, потому что не была уверена, что именно от нее требуется, а во-вторых, потому что была очень занята занятиями со студентами и терпеть не могла думать о том, что надеть, особенно для окружения, в котором жила ее свекровь. То была словно другая планета. Саре же нравился стиль жизни ее семьи. Хотя их дом в Принстоне был старым и потрепанным, он им подходил. Особенно ей.
Джон, выросший в иных условиях, чувствовал себя свободно в высших сферах, где обитала его мать, но был попросту счастлив, живя в среде университетской богемы. До брака с Джоном Сара не попадала в тот, иной мир. Ее родители были преподавателями и их друзья тоже. Она не могла вспомнить, чтобы отец когда-либо надевал галстук, а у матери обувью для выхода служили босоножки. Сара имела такие же привычки, но для Оливии приходилось немного меняться. Раньше это ее травмировало – она боялась допустить какую-то оплошность или использовать не ту вилку на званом ужине