пор многое изменилось… Майн Готт, как вам объяснить? – Мелисса старалась подобрать слова, но тут никакие не годились. – Вы инженер – поймите, у меня внутри будто что-то сломалось…
Ну! Быстрее же, магнитная телега! Это просто невыносимо.
Николаю Константиновичу казалось, что серый пол вагона вырывается у него под ног, что он падает с головокружительной высоты, что сердце его кричит, заполняя этим криком все вокруг…
И вдруг он понял, что кричит не только его сердце, но и люди вокруг.
Вакуумный трамвай и правда падал.
Впрочем, особо падать было некуда. Вагон левитировал в полутора сантиметрах над рельсами, так что падение закончилось спустя долю секунды после начала. Трамвай вполне устойчиво встал на магнитные пути, сама же дорога находилась в толстой стеклянной трубе, способной выдержать нагрузку в пятнадцать раз больше нынешней.
– Какого черта – что с трамваем – что за день-то сегодня такой?
Мелисса побледнела, но, судя по ее решительному лицу, не испугалась, а скорее разозлилась – в отличие от пассажиров вакуумки, впавших в настоящую истерику. Толстушка билась всем своим внушительным телом о стеклянные двери на другом конце вагона, вопя: «Выпустите меня отсюда, я не хочу погибать, пока не узнаю, чем закончился первый сезон „Амазонок“!» Остальные орать перестали, потому что соревноваться с экзальтированной Мари в децибелах было бессмысленно, и сосредоточились на тяжелом дыхании, предынфарктном состоянии и бессмысленном тыканье в потухшие информационные экранчики.
– У вас Перстень работает? – Николай Константинович безуспешно пытался активировать свой. – Смилуйся, государыня… Нужно вызвать спасателей.
– Мой тоже скис, – коротко ответила Мелисса. – Но гораздо важнее – какого дьявола этот проклятый трамвай никуда не едет? Это что, восстание транспорта? Нас возненавидели все средства передвижения? Сначала платформа, теперь это…
Трамвай внезапно дернулся вперед, буквально на несколько миллиметров, потом резко сдал назад, от чего толстушка повалилась на представительного пассажира в голубом цилиндре и превратила его классический головной убор в нечто вроде смелого берета. И, наконец, замер окончательно.
Мелисса даже не шелохнулась на своих высоченных шпильках. С таким чувством баланса, отметил про себя Николай Константинович, ей не в политику нужно было идти, а в цирк. Хотя иногда выступление премьера перед журналистами и напоминает хождение по канату над завороженной публикой, только и мечтающей, чтобы ты оступился.
– А знаете что, Николас? Я все поняла, – заявила Мелисса. Николай Константинович старался смотреть не на нее, а в окно. Под ними зеленели поля питомника «Дерево из Верева». Верево – так называлась деревушка, в которой располагался головной офис процветающей фирмы по продаже генетически модифицированных новогодних растений. Двухметровые пушистые