это не стоило. Освободилась комната. Она закреплена за театром. Я тебе, Маргарита, её предоставил.
– И что, претендентов не было?
– Были. Но они молодые. Подождут.
Терёхина вновь подвинула коробочку к Бруку.
– Это за то, что молодые подождут.
– Рита! – Брук цедил сквозь зубы. – Забери!
– Не заберу. Не хочешь принимать подарок – выкинь, – Маргарита перешла на «ты». Её терпение лопнуло. – Я от чистого сердца, а ты…
– Ещё слезу пусти!
– И пущу!
Маргарита дрожащей рукой достала из сумочки носовой платок. Ей вовсе не хотелось плакать, но спектакль надо доигрывать до конца.
– Эй! Эй! Это невыносимо для моего хрупкого сердца. Хорошо. Хорошо, – Брук взял со стола коробочку. – Я приму этот подарок. Но носить его в театре не буду.
Терёхина сделала вид, что вытерла слёзы и, встав, сказала:
– Простите, Зиновий Моисеевич. Я не хотела вас расстраивать. Спасибо вам ещё раз. И ещё маленькая просьба. Пожалуйста, не говорите никому, что Люба моя родственница. Не хочу, чтобы судачили за спиной.
– Да я и сам, если честно, это афишировать не хочу, – негромко ответил Брук.
– Вот и хорошо. Мы понимаем друг друга. Пойду работать.
Маргарита почти уже вышла из кабинета, но вдруг вернулась, плотно закрыла за собой дверь и тихо сказала:
– Если что, я готова на любую работу. Если вдруг кого-то надо подменить, то можете на меня рассчитывать. До свидания.
1973 год. 19 августа. 22:20
Квартира скульптора Берешко напоминала выставочный зал. Причём зал, в котором давно не наводили порядок. Куприянов передвигался осторожно, глядя под ноги. Не ровён час споткнешься в сумерках о часть тела какой-нибудь величавой скульптуры и лоб расшибёшь.
Сам Берешко, маленький, усатенький, с блестящей синеватой лысиной, ходил нервно из стороны в сторону, похрустывая пальцами. Василию даже было немного боязно за скульптора, не дай Бог сломает рабочий инструмент.
Зиновьева устроилась в обитом полосатым атласом богатом кресле и опрашивала домработницу скульптора. Женщина, явно не понимающая, что от неё надо, отвечала сбивчиво, немного заикаясь. Зиновьеву это вовсе не раздражало. Она часто в своей работе встречала подобную категорию людей, которые будучи абсолютно не виновными, почему-то в этом сомневались.
Куприянов подошёл к Татьяне Спиридоновой, эксперту, которая спустилась со второго этажа.
– Тань, ну что? – спросил он.
Татьяна отрицательно покачала головой.
– Есть кое-что, – сказала она и направилась к Зиновьевой.
– Что, Таня? – не отставал Куприянов
– Там, около лестницы, нашла след от большого ботинка. Размер примерно сорок четвёртый. Точнее позже.
– Думаешь след вора?
– Скорее всего. Это уже вы сами выясняйте.
– А замок?
– Замок заберу для экспертизы. Может там