мечом удар вражеского клинка, брат Гримальдо послал из посоха в кого-то заклятие – несчастный с ужасным криком рухнул на пол и затих. Тут же магическая защита вокруг колдуна прошла испытание огнем. Лысый уродец начал выводить члена Кровавого круга из себя. Зарубив еще одного парня, Марко краем глаза увидел, как упал соратник, прикрывавший его спину.
«Хм, двое против пятерых? Ничего, прорвемся», – выставив клинок под рубящий удар, подумал Марко и стукнул посохом о пол.
Трое из пяти противников застыли на месте. Заклинание не подействовало только на колдуна и эльфа в доспехах десятника. Лысый эльф метнул в чернокнижника фиолетовую молнию, на что Марко выставил руку с посохом так, будто у него вместо магической палки был невидимый щит. Молния была обязана отправить противника в долгий и жесткий нокаут, но вместо этого врезалась в выставленную защитную преграду. Не коснувшись противника, молния устроила светопреставление и произвела грозный раскат грома. Блокировав магический выпад, Марко вы пустил из посоха черное облако, которое вмиг окутало фигуру эльфийского колдуна. Сзади раздался вскрик, переходящий в стон умирающего, – второй израненный воин, прикрывавший мага Кровавого круга, был повержен. Не теряя времени, Марко вновь ударил посохом в пол и исчез словно призрак. Это было весьма неожиданно для эльфийского десятника, собравшегося атаковать чернокнижника. Эффект неожиданности – это то, что было нужно колдуну. Лысый эльф, окутанный темным облаком, не мог помочь другу, он боролся с насланным на него заклятием.
– Ну, ты, мать твою, покажись! Или что, в штаны наложил, а? – крикнул десятник, держа клинок перед собой.
Марко, укрытый маскировочными чарами, как хамелеон, подкрался к жертве сзади и тихим, холодным голосом проговорил, выходя из укрытия:
– Дернешься – убью!
Эльф почувствовал резкий рывок за волосы и холодный, острый клинок, приставленный к горлу. Наконец маг братства Посоха избавился от насланных на него чар и был готов броситься в бой, но парня осадил холодный голос:
– Бросай свой посох, клинок и магический перстень или твой друг умрет!
Лысый эльф держал чернокнижника на прицеле, глядя в глаза верного соратника.
– Алан, не делай этого, не вздумай сдаваться, прикончи эту сволочь! – тяжело дыша, с ненавистью проговорил десятник патруля, стоя на коленях.
Из разбитой губы друга сочилась кровь.
– Ну же, Алан, не упрямься. Ты же не хочешь, чтобы твой друг пострадал? – словно издеваясь, спросил чернокнижник.
Лицо лысого эльфа стало красным, а глаза налились ненавистью. Глядя на командира, он проговорил:
– Прости, Казаоир, но я так не могу, – и маг братства Посоха бросил посох. За ним на пол полетели меч и магический перстень.
Алан готов был рисковать своей жизнью, но не мог подвергать опасности жизнь друга. Хотя он осознавал, что его поступок будет стоить жизни обоим, но лучше умереть вместе с другом, чем стать причиной его смерти.
Гримальдо