лопни мои глаза. Несколько десятков независимых регионов, постоянно враждующих друг с другом, вот что представляет собой эта долбаная Конфедерация. При этом твари, влачащие свое жалкое существование в Провинциях, брызжа пеной, называли себя гражданами. Хотя сами давно превратились в безжалостных, смердящих крыс, как вот эти, рвущие на части мертвого ребенка, и готовы убить друг друга за глоток воды.
Дерьмо.
Он завел квадроцикл.
– Ты сдохнешь! – закудахтала нищенка, выгребая из карманов плаща забинтованного Мясника мелочь и упаковку бун-буна.
Вдали послышался гул. Он вибрировал, становясь громче с каждой секундой, словно зарождающийся ураган.
Мясники.
Эта встреча ему ни к чему. Ему нужна Аделия.
Четырехколесная переделка, подскакивая на обломках асфальта, унеслась прочь.
Квадроцикл пришлось бросить задолго до цели – иначе это вызвало бы подозрения. Мако было не привыкать. Закинув на спину спортивную сумку, он шел пешком.
– Коленька… Все будет хорошо, – шептал он.
Он быстро нашел обнесенный высоким забором участок, где должна была проживать интересующая его женщина.
У ворот было небольшое столпотворение – оказалось, кто-то застрелил секьюрити, следящего за объектовым режимом. Заметив, что с трассы выруливает бронированный полицейский автобус, Мако быстро скользнул внутрь. На полноватого мужчину с обширной лысиной и косичкой, облаченного в черную рубашку, никто не обратил внимания.
(Аделия).
Ади.
Она любила, когда он ее так называл.
И ему нравилось ее так называть. Крича, она извивалась под ним, требуя еще и еще, и Мако, измотанный до полуобморочного состояния, в эти секунды думал, что это не женщина, а самый настоящий дьявол, который каким-то образом исхитрился влезть в телесную оболочку Аделии.
Вскоре он стоял перед ее домом.
«Именно так я и представлял твое гнездышко».
Он внимательно посмотрел на ворота. Нынешние технологии позволяли встраивать камеры слежения так, что они были невидимы для человеческих глаз. Наверняка Аделия уже знает, что к ней пришел гость. Интересно, узнает ли она его спустя столько лет? Должна. Хотя годы, проведенные за решеткой, сильно изменили его.
Мако шагнул к воротам. На его лице отразилось недоумение – они были открыты. Ха! Даже в таких небедных районах каждый был сам за себя. Каждый жил так, словно этот день – последний, каждый был готов к внезапному нападению или шальной пуле. Так что открытые ворота при отсутствии хозяина – это сигнал.
Что-то не так.
(Он здесь. Тот, кто убил охранника на въезде).
От этой мысли Мако почему-то испытал приступ странного возбуждения.
Он бесшумно вошел в дом, окунувшись в приятную прохладу. На первом этаже с тихим шипением ездил автоматический уборщик, тщательно пылесося коврик у дивана. Со второго этажа доносилась какая-то возня.
– Ади… –