а пытаюсь думать рационально и делать заметки о некоторых последствиях, о которых ты, кстати, даже думать не хочешь.
Я отпила из чашки, насладившись сладким вкусом кофе. Обычно сентябрь был после августа теплым, дожди шли редко. Но не сегодня.
Я сильнее укуталась в куртку, мурашки пробежались по коже. Мы сидели в кофейне после пар. Изначально это была прогулка до моего дома, так как подруга оставалась ночевать у меня, но когда пошел ливень, мы укрылись здесь.
Интерьер не был уютным и расслабляющим, как в нашем любимом кафе, он был симпатичным, но никак не уютным: сине-белые стены, синие мягкие диванчики с белыми слишком мягкими подушками, яркие торшеры и фотографии на стенах. Пластиковые черные столы были прикручены к шахматному полу.
Я и моя подруга сидели за маленьким столиком напротив друг друга и обсуждали мой проигрыш в споре.
В августе мы поспорили, что я смогу жить «нараспашку», как баскетболисты. Но я ошиблась. Я не любила показуху, не любила выставлять жизнь перед всеми. Мне это и не нужно было. Не хотела, чтоб кто-то что-то знал обо мне больше, чем положено.
– Не забыла мое желание? – Вашенская снова дала знать о моей оплошности.
– Я тебя ненавижу, – прошипела я, поморщив нос, отчего моя собеседница засмеялась.
Последующие минуты три мы пили кофе молча, думая каждая о своем. Я пялилась в окно, наблюдая за людьми и каплями. Обычное сравнение капель дождя на стекле и людей, бежавших от него.
Из колонок тихо доносился джаз, лаская мой слух. Обожаю его. Песня «Everybody Loves Somebody» Фрэнка Синатра успокаивала и расслабляла.
Я прикрыла глаза и вслушивалась в слова. Волшебная песня; она ассоциируется у меня с зимой. Вообще многие песни я могу назвать зимними: Фрэнк Синатра, Сплин, Люмен, Колдплэй (наверное) и Никелбэк. Как появится какая-то песня, сразу закрываю глаза и представляю, что снег хлопьями сыпет в лицо. Это может быть связано с тем, что я хочу зимы.
Из «транса» меня вывела подруга, назвав мое имя. Саша спросила, о чем я задумалась. Ее глаза были полны волнения. Девушка смотрела так, будто что-то случилось.
– Хочу зиму и Новый год, – мягко сказала я и растворилась в музыке.
– Скоро, совсем скоро мы будем одеты как капуста – никакой грации и привлекательности. – Вашенская печально вздохнула; это выглядело весьма комично, и я улыбнулась.
– Зимой тоже можно красиво одеваться, – я пожала плечами и сделала последний глоток кофе.
Нужно идти домой: сумерки дают о себе знать, да и дождь почти прошел. Мы расплатились за свой заказ и поспешили ко мне.
Да уж, дождь по-прежнему моросил: туман и ветер способствовали медленному передвижению в сторону многоэтажки.
Мы молчали всю дорогу. Когда мы дошли, то быстро забежали в подъезд и побежали по лестнице до лифта.
Только когда двери лифта закрылись, я облокотилась о стену и выдохнула. Волосы у обеих были мокрыми, ветровки прилипли и заставляли периодически вздрагивать от холода. Я дышала тяжело. В лифте было не теплее, даже показалось, что холоднее,