себя богиней. Покупатели мужского пола были щедры на комплименты. Эти знаки внимания всегда поднимали Римме настроение. На многие хотелось откликнуться, но сдерживал опыт неудавшихся отношений с отцом Саши. Со временем вела себя свободнее, решив, что не стоит вести монашеский образ жизни только потому, что первый мужчина оказался подлецом. Ей было все труднее справляться с периодами, когда ее женская природа начинала властно требовать эмоций, удовольствий.
Позднее, сменив несколько мест работы, Римма устроилась в универсам в центре города, практически сразу получив должность заведующей секцией. Никому не рассказала о том, что продвижение стало возможным благодаря близкому знакомству с директором магазина. Римму такое положение вещей устраивало. Зарплата хорошая, премиями не обижают, холодильник полон продуктов. Только вот родители не понимают и продолжают по старинке снабжать ее своими сельскими деликатесами: салом, мясом, яйцами.
– Бери, дочка, пока можем. Да и Сашку нужно откармливать – кожа и кости, прости господи.
Когда Григорий Романович произносил что-то в этом духе, Римма злилась. Отец не замечал косых взглядов дочери, потому что его приезду всегда радовалась внучка. В ее смеющихся карих глазах дед купался, как в теплых волнах прогретого июльским солнцем Азовского моря. Там он несколько лет подряд отдыхал с женой и Сашей. Кажется, это были самые счастливые времена. Теперь на поездку нет ни сил, ни средств. Покушать, как говорится, пожалуйста, а вот на излишки не скопили. Отдыхать по-людски стало не по карману, а уговорить Римму оздоровить дочку никак не получалось. У той, видите ли, свои планы, а Саша может прекрасно проводить лето у них в деревне. Как ни странно, Шура с удовольствием уезжала из душного города от равнодушия матери. Отдыхая друг от друга, они не успевали соскучиться за летние каникулы. Хорошее всегда быстро заканчивается. Так пролетало долгожданное лето, и снова наступала вереница серых будней, режим каждодневного выживания, в котором обе существовали сами по себе.
Они так и не стали подругами, как это случается у матерей с их взрослеющими дочерьми. Не было общих теплых воспоминаний, были лишь затаенные обиды и претензии друг к другу. Никаких советов, долгих задушевных разговоров по вечерам. Общение Риммы Григорьевны с Шурой зачастую ограничивалось обсуждением покупок, меню, распределением обязанностей по дому. Саша привыкла к тому, что мама не слишком вмешивается в ее жизнь. У подружек были другие отношения с родителями, более теплые, открытые, но в какой-то момент Саша поняла, что в таком положении вещей у нее есть свои преимущества. Одно из них главное, определяющее – свобода выбора. Что хорошего, когда каждый твой шаг контролируется? Ей казалось, что заботливые мамы переходят границу в своей опеке, внимании. Саша видела, как ершились ее подруги, тяготясь избыточным проявлением материнской любви, и думала о том, что в отношениях детей и родителей трудно достигнуть золотой середины.
К моменту окончания Сашей