к своим.
– Скачут, падальщики! – Лихо зло стукнул кулаком о стену, от чего с толстых брёвен посыпалась пыль вперемешку с кусочками мха, что был забит между брёвен.
– Приготовились! – скомандовал я дюжине людей, что вместе с нами укрывались в одной из брошенных деревенских изб. Пока ряженный отряд бегущих по дороге в нашу сторону мужиков, вёл за собой около сотни улюлюкающих от предвкушения скорой расправы над ними всадников.
Только заметив на окраине села полуголых мужиков, которые что-то в спешке складывали в мешки, а затем быстро стаскивали те в одну кучу. Падкая до наживы, охрана обоза не смогла спокойно смотреть на такое заманчивое зрелище, и вперёд него тут же выскочили всадники и понеслись прямиком на зазевавшихся мужиков. Заметив такое, те тут же похватали свои мешки, ловко побросав их на спины, и бросились бегом со всех ног в нашу сторону, уходящих вглубь улицы домов.
– Зачем-они-мешки-то на себе тащат? – повернулся я к Лихо, но тут мужики уже почти добежали до нашего дома и бросив эти самые мешки на землю, расчехлив, начали доставать из них свои кольчуги с мечами, спешно натягивая те на себя. – Понятно! – ответил я сам себе.
– Вперёд! – и первым рванул из дверей дома наружу. Встав посреди улицы, заорал выбегавшим ко мне из других домов воинам. – Слева и справа от меня становись!
Прикрывшись большими щитами, мы выстроили пяти шереножный строй, перегородив собой всю широкую улицу. Видя такое, всадники сперва притормозили, но потом снова набрав разгон, намереваясь нас просто стоптать, смело пустили коней на наш строй. Будучи уверенные, что за ними следом подтянется и остальная охрана обоза.
Выставив перед собой длинные копья, предварительно уперев их концы в землю, мы терпеливо ждали начала кровавой рубки, что не заставила себя долго ждать.
– Вот! – Лутоня приволок за шкирку пухлого степняка, одетого в отличие от других не как воина, а скорее, как купца. Потому, что никакой брони на том и в помине не было, одет в дорогие, засаленные одеяния, да и слишком толстый он был своим телосложением для поджарого воина. Которые сутками не слезают с коня.
Только он разжал руку, сжимавшую воротник его халата, как толстяк полетел на землю, и распластался на брюхе прямиком у моих ног. – Под телегами прятался. – пояснил Лутоня. – Копьём его оттуда достать хотели, но я вовремя вспомнил, что ты сперва с ними любишь поговорить.
– Всё правильно сделал! – я присел перед оторвавшим от земли голову мужиком. – Ну и что ты за птица будешь?
– Худалдаан. – еле выговорил тот, заплетающимся от страха языком.
– Это имя что ли такое?
– Торгаш, по-нашему будет! – вмешался Лутоня.
Я продолжил допрос. – Куда путь держал? – я так и не дал ему подняться с земли, и он по-прежнему лежал на животе с задранной вверх головой.
– Я простой худалдаан. – затараторил тот. – Я всего лишь вёл гружёные подводы к идущим впереди меня туменам.
– Что вёз? – оглянулся через плечо, видя, как в