поделиться, но беспокоить ради этого отца среди ночи не стоило. Правда, был еще один обитатель царства, у которого всегда можно спросить совета. Бестелион улыбнулся и поднялся, потянувшись в полосе голубоватого лунного света. Зимний воздух приятно холодил кожу. Темный натянул одежду, прихватил ботинки и представил нужный зал в замке.
В большой комнате с занавешенными плотными шторами окнами, заставленной десятком столов, его мать когда-то устроила себе кабинет и лабораторию. В дальнем углу вечно дымилась маленькая жаровня, подогревая сосуд с благовониями, наполнявшими комнату тяжелым ароматом лилий. Бестелион ненавидел этот запах. Именно из-за него и неприятных воспоминаний детства он старался появляться здесь как можно реже. Слабый свет ламп еле разгонял мглу над столиком в центре. Он, как и другие, был завален книгами вперемешку с баночками, перьями, связками каких-то трав и обрывками кожи.
Заметив присутствие Бестелиона, Идерна подняла голову от растрепанного свитка и радостно улыбнулась. Будучи совсем маленьким, демон никак не мог понять, почему мать почти никогда не выходит из этой странной комнаты, даже какое-то время винил в этом отца, представляя себе, что это он ей запрещает. Через несколько лет темный понял причины ее осознанного заточения, перестав считать его таковым. Но перед тем как осознание далось Бесу, пришлось понять кое-что еще о себе самом.
– Здравствуй, дорогой. – Идерна ласково улыбнулась, встала и подошла к Бестелиону. – Выглядишь не очень.
– Спасибо, мама, – вздохнул демон и поцеловал ее в щеку. – Ты, как всегда, добра ко мне.
– Ну, у меня есть право говорить тебе то, что думаю. В конце концов, если никто, кроме меня, не берется сделать этого.
– А у меня есть такое право? – предположил демон с надеждой.
– Нет, – ответила Идерна, наклонив голову и рассматривая сына из-под полуопущенных ресниц.
Бес рассмеялся. А секунду спустя и сама женщина захохотала, поняв, над чем он смеется. Они всегда были так похожи, что, даже почти не общаясь, постоянно повторяли жесты друг друга.
– Одинаковые, – развела руками женщина и потрепала Беса по черным волосам, точно таким же, как ее собственные.
– Глаза у меня от Амадеуса, – покачал головой демон, сбрасывая руку матери.
Как-то незаметно для себя, еще подростком, Бестелион привык называть отца по имени или титулу. В этом не было неуважения. Просто Повелитель никогда не пытался играть роль настоящего родителя. Идерна со своей увлеченностью историей и наукой была больше матерью, чем Амадеус, мелькавший перед Бесом ежедневно. Дождавшись совершеннолетия, демон с легкостью освободился от опеки так и не состоявшихся родственников и возвращаться под нее не собирался.
– Что-то ты не в настроении, – заметила мать и вернулась к своему столу, вновь принимаясь за изучение свитка.
– Странно, что тебе еще ничего не известно, – удивился Бес, – иначе бы поняла.
– Я все знаю, – отозвалась Идерна. – Твой отец был здесь сегодня.
Тон, которым демонесса это сказала, насторожил