.

зверь, называется «священник верующий умный». Надо сказать, омерзительное существо, искренне любимое своими коллегами только в ранге мученика. А во всех остальных случаях…

      Они не выжимают деньги из верующих.

      Не привлекают в церковь паству.

      Не говорят людям то, что они хотят услышать.

      И – о ужас! – отказываются от пожертвований на церковь в пользу школ и детских домов, которым больше надо.

      И за что такого любить? Нет бы, как все приличные люди, доить паству и ездить на джипе. А он! Старается помочь людям. Идиот!

      Обычно таких засылают куда подальше. Что, видимо, и случилось с пастором Воплером. Изыди, противный, и не мешай братьям по вере интриговать и стричь капусту.

      Такую глушь, как Иртон, еще поискать.

      А вот найти такого священника – громадная удача. Они действительно целители душ. Но с Лилиан Иртон он явно не ужился бы. А вот с ней…

      – Позаботьтесь о душах людей, которые живут на моей земле. Это будет главной наградой.

      Карие глаза блеснули восторгом.

      И Лиля внутренне расплылась в улыбке. Так его!

      Ты у меня еще с рук кушать будешь.

      – Пастор, в моем замке есть много книг, в которых рассказано о деяниях святых. Возможно, вы выберете себе что-нибудь в подарок?

      – Ваше сиятельство!!!

      Фанатик. Честный, верующий… Надо вот только выяснить, чего больше, ума или фанатизма. Если ума – они с ним сработаются. Если фанатизма – тоже. Но надо быть очень осторожной.

      – Пойдемте, пастор. Здесь нам пока делать нечего.

      В толпе крестьян Лиля заметила Арта Видраса. И взмахнула рукой, подзывая мужика. Тот подбежал и согнулся в поклоне:

      – Ваше сиятельство?

      – Когда догорит – расчистить место. Будем строить новую церковь.

      – Как прикажете, ваше сиятельство.

      – Завтра пастор приедет посмотреть. А будете отлынивать, пришлю вирман с плетями.

      Лиля почувствовала себя матерой феодалкой. Но нельзя иначе. И по-хорошему тоже нельзя.

      Просто не поймут.

      – Ваше сиятельство! – Арт рассыпался в уверениях, что все будет сделано, всенепременнейше, сразу же, как только, так и…

      Лиля кивнула и в сопровождении вирман пошла к карете, ведя за ручку Мири. За ними с сыном шествовал пастор. Толпа послушно расступалась, и люди сгибались в поклонах.

      Феодализм, чтоб его!

      В замке Лиля поручила пастора с сыном заботам Эммы. А сама взялась за Мири:

      – Малыш, ты как относишься к компании?

      – Какой?

      – Если будешь посещать уроки в компании Марка?

      – Зачем?

      – Как – зачем? Вдвоем же интереснее!

      Взгляд Мири выражал сомнение. Лиля ухмыльнулась:

      – Вот смотри. Если ты одна – учитель занимается только тобой. А если вас двое, то вам легче. Например, хорошие манеры, танцы… Вам будет с кем это отработать, разве нет?

      Мири неуверенно кивнула. И Лиля усилила нажим:

      – К тому же ты – будущая графиня. И ты обязана заботиться о тех, кто живет на твоей