о хлебе насущном – вот далеко не полный перечень каждодневных забот этого человека. Утром он в Гомеле, в обед – в Минске, вечером уже встречается в Смоленске, Брянске или Москве. Ритм жизни был просто запредельным, по существу неделями на колесах. Лес был его отдушиной и болью. Он любил его самозабвенно. Очень много сделал для реабилитации лесов, их возрождения. За недопущение массовых вырубок белорусских дубрав сражался со всесильным И. И. Титенковым, доказывал чиновникам свою правду и добился многого – получил поддержку Главы государства.
Виктор Александрович был всегда душой компании. Лидерство, публичность, открытость были его второй натурой. Просто на лету схватывал суть проблемы и без оглядки выносил ее на обсуждение. Ему было свойственно быстро принимать решения, не откладывая их в долгий ящик. Это не значит, что решения были непродуманными и сделанными впопыхах. Никогда не боялся любой аудитории, в споре быстро загорался, был страстен, всегда имел свою позицию и с аргументами в руках публично ее защищал, при этом был чуток и внимателен к чужому мнению. Уже будучи тяжелобольным человеком, когда сложно было передвигаться без посторонней помощи, приезжал на академическое собрание и, как в последний бой, шел на трибуну, чтобы сказать правду…
Но жизнь Виктора Александровича – это не только борьба. Он жил, творил, дружил, любил и пользовался большим и искренним уважением среди научной общественности. Занимался общественной деятельностью, был активным сторонником Союзного государства Беларуси и России, много сделал для укрепления научных связей между учеными двух братских стран. Поэтому вполне закономерно его избрание академиком Российской академии сельскохозяйственных наук, профессором некоторых российских университетов.
Надежным тылом и опорой в жизни для Виктора Александровича стала его семья: супруга – Ксения Константиновна и сын Александр. Им было нелегко с таким строптивым главой семьи, но они достойно несли и несут сегодня его доброе имя.
Мне не хотелось бы, чтобы мои личные заметки были восприняты как желание написать икону со своего ушедшего товарища. В этом меньше всего нуждается коллективная память об этом великом человеке, который, как и всякий живущий на земле, был не безгрешен и имел свои недостатки. Вспоминая и рассказывая о нелегкой судьбе академика Виктора Александровича Ипатьева, его жизненном подвиге, служении истине, мы закладываем высокую планку нравственности для будущих поколений молодых людей, которые делают сегодня только первые шаги в науке. Верю, что его ученики и последователи никогда не отойдут от завета так чтимого им Николая Ивановича Вавилова: «На костер пойдем, гореть будем, но от своих взглядов не отступимся», которые и для Виктора Александровича стали пророческими.
Впереди еще много дел по увековечению памяти Виктора Александровича. Предстоит обобщить, систематизировать и издать его научное наследие, будет справедливым присвоить имя академика В. А. Ипатьева Институту