В такие вечера наедине с самой собой меня настигали воспоминания об Андрее. Мне так хотелось узнать, как он там, скучает ли по мне. Знать бы, о чем он думал той ночью, когда за мной навсегда захлопнулась дверь. Было ли его показное равнодушие своеобразной защитной реакцией. Но памятуя о том, что инициатива наказуема, я не решалась первой написать ему.
Пока в один из вечеров иконка скайпа призывно не замигала. Каково же было мое удивление, когда я увидела сообщение от того, кто всего две недели назад наблюдал за моим отчаянным уходом в ночь. Неужели он тоже думал обо мне? Или ему просто стало скучно вечерами, пахнущими приближающейся зимой? Ведь уже с начала разговора он не преминул сообщить, что местная погода вгоняет его в депрессию.
– В отпуск бы тебе надо.
– Надо бы… Только я еще не решил – куда.
Интересно, на каком месте в его списке стоит Париж?
Разговор получился в легком и шутливом тоне, как будто ничего и не случилось. Как будто мы просто старые знакомые, обменивающиеся последними новостями. Я выключила скайп, и, несмотря на то, что так и не были затронуты главные вопросы, мне стало гораздо легче на душе. От осознания того, что все понятно без слов. Что на другом конце света есть родственная душа, кого тоже мучает осенняя хандра и кто спасается теми же книгами и песнями, что и ты. Что вы, не договариваясь, в один и тот же вечер смотрите один и тот же фильм.
И так же в один и тот же вечер попадаете в историю.
Время было за полночь, я еле успела на метро до закрытия после вечеринки у моей новой русской знакомой. Уютно устроившись в вагоне в уголочке у окна, я совсем не заметила, как меня сморило. Проснулась я оттого, что кто-то тряс меня за плечо и говорил что-то непонятное, показывая на дверь. Судя по тому, что вагон был пуст, а поезд не трогался с места, я поняла, что, пока спала, поезд приехал на конечную. Правда, окружающий пейзаж с двумя черными платформами под открытым небом, окруженными черной пустотой, был совершенно не похож на конечную метро. Черт возьми, где я вообще? Найдя указанное название станции на карте, я поняла, что по ошибке спустилась не на платформу метро, а на платформу одной из линий RER – скоростных линий, соединяющих Париж с остальными городами парижского пригорода и за пределами Парижа проходящих уже не под землей, а по улице (что-то типа нашей электрички). И что я нахожусь километрах в тридцати к югу от Парижа, к тому же с севшей на телефоне батарейкой.
Вокруг не было ни одной живой души, ни людей, ни машин, ни одного заведения или чего-то похожего на автотрассу. Я в панике пошла по единственной дороге и по счастливой случайности наткнулась на двух мужчин, которые в ответ на мои отчаянные попытки объяснить на английском, что мне надо в Париж, лишь указали вперед со словами:
– Bus de nuit! Bus! Par la![6]
В сердце закралась маленькая надежда, что если идти в указанном направлении и если меня тут никто не убьет на этой пустынной дороге, то есть шанс добраться