Бузанд. В своём сочинении (тоже «История Армении»)[36], в главе под красноречивым заголовком «О нелепом понятии, существовавшем у родственников Мушега и у других людей» он пишет о трагической судьбе Мушега Мамиконяна – спарапета царя Вараздата.
Этот талантливый и храбрый полководец по навету врагов был убит на царском пиру – по условленному знаку царя ему отрезали голову. «И когда тело спарапета Мушега понесли в его дом, к его семье, то родственники его не верили его смерти, хотя и видели голову, отрезанную от туловища. Они говорили: «Он бесчисленное множество раз бывал в боях и ни одной раны не получил, ни одна стрела не попадала в него, и никаким другим оружием он не был ранен». Другие же надеялись, что он воскреснет, и потому приставили голову к туловищу, пришили и поместили на кровле одной башни. Они говорили: «Так как (Мушег) был муж храбрый, то арлезы[37] сойдут и воскресят его». Поставили стражу и ждали его воскресения, пока, наконец, разложился труп его. После того снесли его с той башни, оплакали и погребли, как надлежало».
А вот другой христианский богослов, Езник Кохбаци, живший всё в том же V в., сражался с нелепыми выдумками о небесных псах с помощью безжалостной логики. В своей «Книге опровержений» он утверждал, что аралез не мог произойти от собаки, «ибо от плоти не может возникнуть бесплотное, как и от незримого – нечто во плоти. Не могло произойти от собаки существо, называемое аралез, обладающее якобы неведомой силой и оживляющее павших на войне, зализывая им раны». Но упрямых язычников, которые «всё же спорят и настаивают на своём», переубедить было не так-то просто. И Езник в пылу полемики язвительно вопрошает: «Неужели и об аралезах кто-либо может сказать, что действительно видел его? И если в прежние времена аралезы зализывали раны и оживляли, почему же теперь они не зализывают и не оживляют? Разве не те же теперь войны и не так же падают раненые?»[38].
Церковники прилагали все усилия, чтобы в глазах народа посрамить прежних богов, показать, что аралезы никого не оживляют, а вера в них поддерживается мистификациями вроде той, которую проделала царица Шамирам. Однако простой люд не спешил расставаться с верой предков. Многие армяне соблюдали христианские предписания формально и, несмотря на запреты и гонения, продолжали верить в старых богов. Особенно сильным был культ аралезов. И тому есть убедительные свидетельства.
В богатом событиями V веке собор Армянской церкви принял постановление, запрещавшее под страхом смерти привлекать к участию в погребальных обрядах актёров-гусанов. Их ещё называли дзайнарку-гусаны, что в переводе с древнеармянского значит «вопящие» или «голосящие» гусаны. Они во время похорон разыгрывали сценки из жизни усопшего, воспевали его заслуги, утешали родных и близких покойника. Непременным атрибутом этих ритуальных лицедеев, являвшихся духовными наследниками языческих жрецов, были маски аралезов. «Надо полагать, что изображения аралезов выносились на всякие похороны,