ещё одним важным качеством – умением жить в кругу себе подобных. Наблюдательный дикарь давно подметил, что в волчьей стае царит строгая иерархия и дисциплина, коллективная забота о потомстве и взаимопомощь. Удивляло и умение этих животных общаться друг с другом: взглядом, звуком, а также движением и положением головы, ушей и хвоста. Поражали и приёмы охоты, когда, скажем, волки гнали обречённого зверя на спрятавшихся в засаде своих сородичей. Североамериканские индейцы полагали, что на земле нет охотников, равных волку. Только волк способен видеть затылком, слышать шорох плывущих облаков и бежать целые сутки, не останавливаясь даже для того, чтобы поесть.
«Волкам приписывались сверхъестественная сила и ловкость, ум и смекалка, необыкновенная сила зрения, отвращающая от них враждебные действия людей, способность провидеть и узнавать события, происходящие за двенадцатью горами – расстояние, которое будто бы они в состоянии пробежать за одну ночь. Вместе с тем, по верованиям сванов, волки обладали магическими свойствами, направленными на благо человека, вообще всем своим существом они помогали и покровительствовали людям: амулет из волчьего зуба отгонял злых духов и дурной глаз, а вкушение мяса, жира, «причащение» напитком, приготовленным из отвара волчьего мяса и костей, спасали людей от различных болезней»[71].
Но особое восхищение вызывала отчаянная храбрость волка, когда он самоотверженно сражался до последнего вздоха и умирал молча, не проронив ни звука. Этот зверь (уже в мифологической ипостаси) мог напасть даже на тигра, пантеру или льва. Свидетельством тому являются изображения на предметах скифо-сибирского декоративно-прикладного искусства. На них волк вооружён острым рогом и терзает врага вместе с грифом или орлиным грифоном.
Все вышеперечисленные свойства волка вызывали у древнего охотника острое желание ему подражать, быть таким, как он. С этой целью по законам симпатической магии люди ели сердце и мясо волка и носили амулеты, изготовленные из частей его тела: шкуры, хвоста, зубов, когтей, высушенных половых органов. Скажем, воины североамериканских хидатса носили шкуры, снятые со спины волка. Для этого они продевали голову через отверстие, вырезанное посредине шкуры, и набрасывали её на плечи таким образом, что волчий хвост свисал у них за плечами, а волчий скальп покрывал грудь.
В свете вышеизложенного становится понятным, почему образ волка был тесно связан с культом вождя племени и предводителя боевой дружины. Эту связь подтверждают, в частности, хеттские письменные памятники XVII в. до н. э. (см.: Воины, Священные псовые). «Представление о волке как символе вождя боевой дружины было общеевразийским. Оно засвидетельствовано у монголов и тюрков, возводивших свой род к волчице тотему. Знамёна тюркских каганов были увенчаны золотой волчьей головой, а их телохранители назывались «волками»; сходная символика известна и по отношению к «волкоглавому» древнему грузинскому царю Вахтангу I (V в. н. э.)»[72].
О популярности волка и тесной связи его образа с атрибутами войны свидетельствуют