тот, как бы действительно очнувшись, перевёл взгляд на Вовика, и тот увидел в его глазах немой вопрос: «А ты что здесь делаешь? Не Ален Делон, ни одной фирменной шмотки – и с такой красавицей ходишь?» Второй тоже оторвал взгляд от Лены и посмотрел на Вовика подобным же образом. Мальчики были в «фирме» с ног до головы, и это придавало им чувство уверенности в своих суждениях и наглости в действиях. Этот, второй (его звали, кажется, Женя), неожиданно взял Гордееву за руку и проникновенным бархатным голосом, заглядывая в глаза, сказал:
– Леночка, пойдём с нами в кино, новый итальянский фильм с Марчелло Мастроянни, у нас как раз четыре билета.
Селиванова вроде вообще здесь не было, был он то ли тротуарным бордюром, то ли телеграфным столбом, то ли придорожным кустом, а может, и тем и другим одновременно. Но Гордеева, привыкшая к вниманию окружающих, к постоянно поступающим предложениям знакомых, малознакомых и вовсе не знакомых молодых (да и не только) людей, научилась необидно и обоснованно отказывать, используя своё врождённое чувство юмора.
– А для Володи у тебя тоже лишний билетик найдётся?
– Нет, Лена, для него лишнего нет.
– Ну что же ты, Женя, такой непредусмотрительный, не мог и для Володи билетик купить?
– Но я же не знал, что тебя вместе с ним встречу.
– А то, что меня встретишь, ты знал?
– Я это чувствовал…
– Вот видишь, Женя, как тебя чувства подводят, надо с этим что-то делать… В следующий раз, как опять почувствуешь, бери на всякий случай сразу три.
– А почему три?
– А вдруг ты меня с мамой и папой встретишь?
Все остальные с большим интересом слушали этот диалог, и Селиванов увидел, что Женя начал теряться. Самодовольство и наглость постепенно сползали с него, и в глазах появилась растерянность – видно, не привык он слышать такое от снимаемых девушек. Лена заметила это тоже и, посчитав, что с него достаточно, уже обычным голосом сказала:
– Спасибо большое, Женя, но нас ещё в одном месте друзья ждут, – и они, попрощавшись, пошли к троллейбусной остановке, провожаемые озадаченными взглядами.
Возле подъезда Гордеевой на скамейке сидели четверо хулиганистого вида пацанов с сигаретами в руках. Один из них окликнул Гордееву:
– Эй, Ленка, где Таня, не знаешь?
На что та ответила:
– Нет, Паша, сегодня не видела, а что, дома её нет?
– Да сказали, что в кино с кем-то пошла, вот я и хочу посмотреть, с кем.
Вовик с Леной зашли в подъезд, и она сказала:
– Это Пашка Савельев, бывший Танин ухажёр, но они полгода уже как расстались. Чего это он вдруг нарисовался? Опять, наверное, к Танечке любовь проснулась…
Вовик робко взял Лену за руку. Обнять или поцеловать её он просто боялся, боялся сам себя, боялся неверного движения, боялся своего слишком откровенного взгляда, боялся спугнуть это хрупкое ощущение счастья от того, что вот сейчас она здесь и с ним, и они провели прекрасный вечер, о чём он мог только мечтать несколько месяцев назад, встречая её иногда в здании